В творчестве многих поэтов начала ХХ в. есть некий собирательный образ, так или иначе связанный с разными руслами их поисков. Идеал Н. Гумилёва символически выражен в облике фантастической героини поэмы «Открытие Америки» – Музы Дальних Странствий. Неостановимые странствия художника были изменчивыми, неоднородными, но именно они определили его жизнь, искусство, романтическое мироощущение. Движение к манящим далям было, однако, насильственно прервано. Огульно обвиненного в антисоветском заговоре Гумилёва расстреляли в 1921г. Лишь спустя шесть с лишним десятилетий стало возможным открыто признать это преступление.

Родился Гумилёв в семье корабельного врача в Кронштадте. Учился в гимназии Царского села. Затем ненадолго (1900-1903) уезжал (новое назначение отца) в Грузию. Вернувшись, в 1906 г. окончил Николаевскую Царскосельскую гимназию. Однако уже пребывание в ней не было обычным. Естественные для юноши интересы и занятия сразу оттеснила напряженная внутренняя жизнь. Все определило рано проснувшееся, волнующее призвание поэта. Ещё в 1902-м «Тифлисский листок» опубликовал первое стихотворение Гумилёва – «Я в лес бежал из городов…».

События и факты биографии Гумилёва живо свидетельствуют о редком его мужестве и жажде познания мира. Окончив гимназию, он поехал в Париж для изучения французской литературы, но скоро покинул Сорбонну, отправившись, несмотря на запрет отца, в Африку. Мечта увидеть загадочные, нецивилизованные земли завладела поэтом. В первую поездку Гумилёв посетил лишь города: Стамбул, Измир, Порт-Саид, Каир. Но пережитое оставило в душе неизгладимый след. На этой таинственной для европейца земле он перенес много лишений и добровольных рискованных, иногда смертельных испытаний, а в результате привез ценные материалы для Петербургского Музея этнографии. В первую мировую войну ушел добровольцем на фронт, где не счел нужным оберегать себя, и участвовал в самых трудных маневрах. В мае 1917 г. уехал по собственному желанию на Салоникскую (Греция) операцию Антанты, с надеждой (неосуществившейся) вновь оказаться в Африке. Возвращение из Европы в полуразрушенный, голодный и холодный Петроград 1918 г. тоже было необходимым для Гумилёва этапом постижения себя и жизни.

Жадное стремление к путешествиям и опасностям было все-таки вторичным, вытекающим из всепроникающей страсти к литературному творчеству. В письме В.Брюсову Гумилёв так объяснил цель поездки в Абиссинею: «в новой обстановке найти новые слова». О зрелости поэтического видения и мастерства он думал постоянно и плодотворно.

Художественный талант Гумилёва точнее всего, представляют можно определить как смелое освоение всегда загадочной, безбрежной, чудесной страны русской словесности. Разнообразие проложенных здесь путей поражает. Гумилёв-автор сборников лирики, поэм, драм, очерков, рассказов, эссе, литературно-критических и публицистический статей, работ по теории стиха, рецензий о явлениях зарубежного искусства… А развитие самой родной Гумилёву стихии самовыражения – поэзии – отмечено небывалой интенсивностью. Одна за другой (начиная еще с гимназической поры) выходят его книги: 1905 – «Путь конквистадоров»; 1908 – «Романтические цветы»; 1910 – «Жемчуга»; 1912 – «Чужое небо»; 1916 – «Колчан»; 1918 – «Костер», «Фарфоровый павильон» и поэма «Мик»; 1921 – «Шатер» и «Огненный столб».

И весь этот массив творческих свершений «уложен» в какие-то полтора десятка лет.

В. Брюсов увидел в первом юношеском сборнике Гумилёва «новую школу» стиха, но упрекнул его в подражательности символистам. Воспетые автором ценности любви, красоты напоминали идеалы старших современников, но отстаивались «и громом и мечом». Мужественные интонации, волевое начало были новы, а почерпнутые их легенды новые образы Прекрасного обращены к земным запросам человека. Образ конквистадоров становится лишь символом завоевания красоты и любви.

«Романтические цветы» исполнены грустных ощущений: непрочности высоких порывов, призрачности счастья. Однако и здесь побеждает сила стремлений – преобразить сущее по воле автора. «Сам мечту свою создал» – сказал поэт. И создал ее, соотнося жизненные явления, но заглянув за черту их возможного существования (исток романтической образности). Экстатичность грез и влечений как нельзя более соответствует названию сборника.

Третья, зрелая книга «Жемчуга» во многом прояснило позицию художника. Именно здесь окончательно выявился мотив поиска – «чувства пути», обращенного теперь не к субъективным глубинам, а вовне. Однако подобная « объективизация» весьма условна, поскольку обретается «страна» духовного бытия. Поэтому совершенно как будто конкретная тема путешествия (здесь она впервые зримо выражена) символизирует дорогу эстетических исканий. Сам образ жемчугов почерпнут от небывало прекрасной земли: «Куда не ступала людская нога, | Где в солнечных рощах живут великаны! | И светят в прозрачной воде жемчуга». Открытие неведомых доселе ценностей одухотворяет и оправдывает жизнь.

В такой атмосфере возникает необходимость понять и утвердить личность, способную к могучим свершениям. В пути покоритель вершин не знает отступлений: «Лучше слепое Ничто, | Чем золотое вчера». Полет черного орла влечет глаз головокружительной высотой, и авторское воображение дорисовывает эту перспективу – «не зная тленья, он летел вперед»:

Он умер, да! Но он не мог упасть,

Войдя в круги планетного движения,

Бездонная внизу зияла пасть,

Но были слабы силы притяженья.

Смело проявлено подлинно гумилевское – поиск Света за чертой бытия. Даже Мертвый, отданный костру, способен на дерзкое желание: «Я еще один раз отпылаю | Упоительной жизнью огня». Творчество провозглашается видом самосожжения: «На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ | И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача» («Волшебная скрипка»).

Образный строй соткан из знакомых реалий. Тем не менее они, разноисходные, контрастные, так соотнесены друг с другом, а главное, так свободно домыслены их свойства и функции, что возникает фантастический мир, передающий «сверхземные» по силе и характеру идеалу. «Я» субъекта редко проявлено открыто, но любому из воплощенных «лиц» сообщены его предельные эмоции и устремленность. Все преображено волей поэта.

В небольшом цикле «Капитаны» есть бытовой колорит, скажем, в береговой жизни мореплавателей. Возникают здесь фигуры прославленных путешественников: Гонзальво и Кука, Лаперуза и Васко да Гама. С редким мастерством воссоздается облик каждого героя через красочные детали одеяния («розоватые манжеты», «золото кружев»). Но все это только внешний, тематический пласт цикла, позволяющий сочно, зримо выразить внутренний. Он в воспевании подвига: «Ни один пред грозой не трепещет, | Ни один не свернет паруса». И в прославлении несгибаемой силы духа всех, «кто дерзает, кто хочет, кто ищет». Даже в оправдании их суровости (ранее грубо социологически истолкованной):

Или, бунт на борту обнаружив,

Из-за пояса рвет пистолет,

Так что сыплется золото с кружев,

С розоватых брабандских манжет.

Весь сборник проникнут волевой интонацией и самоиспепеляющей жаждой открыть неизвестные потенции в себе, человеке, жизни. Отсюда вовсе не следует, что Гумилёв предан бодряческим настроением. Испытания на избранном пути не совместимы с ними. Трагические мотивы рождены столкновением с «чудовищным горем», неведомыми врагами. Мучительна скучная, застойная реальность. Ее яды проникают в сердце лирического героя. Некогда расцвеченный романтическими красками «всегда узорный сад души» превращается в висящий, мрачный, куда низко, страшно наклоняется лик ночного светила – луны. Но тем с большей страстью отстаивается мужество поиска.

В статье «Жизнь стиха» Гумилёв указал на необходимость особой «расстановки слов, повтора гласных и согласных звуков, ускорений и замедлений ритма», чтобы читатель «испытывал то же, что сам поэт». В «Жемчугах» подобное мастерство достигло блеска.

«Тягучие» анапесты в части «Волшебной скрипки» доносят охватившую музыканта усталость. Ямбы первого стихотворения «Капитанов» электризуют энергической интонацией. Сгущение однотипных или контрастных признаков воссоздает конкретную атмосферу разных эпох и стран в «Старом конквистадоре», «Варварах», «Рыцаре с цепью», «Путешествии в Китае». С другой стороны, автор постоянно расширяет содержание каждого произведения средствами ассоциаций. Иногда со своими прежними образами («сад души», конквистадор, полет, огонь, пр.). Нередко с историко-культурными явлениями. Бальзаковский акцент возникает с упоминанием «шагреневых переплетов». Творчество и личность композиторов-романтиков (скорее всего, Шумана) немало подсказывает в «Мэстро». Капитан с лицом Каина углубляет тему Летучего голландца. Совершенно удивительны гумилёвские аллитерации: страх падения передает «з-з-з» – «бездонная внизу зияла», певучесть скрипки сочетание «вл» – «владей волшебной». Найденное здесь поэт многообразно разовьет в последующем своем творчестве.

Весной 1909 г. Гумилёв сказал о своем заветном желании: «Мир стал больше человека. <¼> Взрослый человек (много ли их?) рад борьбе. Он гибок, он силен, он верит в свое право найти землю, где можно было бы жить». Радость борьбы проявилась в активной литературно-организаторской деятельности. В 1910 г. Гумилёв создает «Цех поэтов», объединяющий большую группу его единомышленников, для разрешения профессиональных вопросов. В 1913 г. вместе с С. Городецким формирует объединение акмеистов. Поиск «земли» в его обощенном смысле определил новый этап поэзии Гумилёва, ясно ощутимый в книге «Чужое небо».

Здесь появилось «Открытие Америки». Рядом с Колумбом встала Муза Дальних Странствий. Но она не просто увлекает путешествиями, под ее легкими крылами Колумб находит неизвестную ранее, прекрасную землю:

Чудо он духовным видит оком,

Целый мир, неведомый пророкам,

Что залег в пучинах голубых,

П: Николай Степанович Гумилев прожил яркую, но короткую жизнь. Несправедливо обвиненный в антисоветском заговоре, он был расстрелян. Погиб на творческом подъеме, полный ярких замыслов, признанный Поэт, теоретик стиха, активный деятель литературного движения. Свыше 60 лет его произведения не переиздавались, имя умалчивалось. Только в 1987 году открыто сказали о его невиновности.

Вся жизнь Н.Гумилева необычна, увлекательна, свидетельствует о силе духа удивительной личности.

Каковы пути формирования неординарной личности Н. Гумилева?

Цель: Для этого познакомимся с жизненным и творческим путем Поэта и создадим воображаемую книгу по биографии и творчеству Н. Гумилева.

Вот ее страницы.

Вехи жизни Гумилева

1. Детство. Юность и первые произведения.
2. Самая большая любовь.
3. Путешествия.
4. Участие в I мировой войне
5. Деятельность после Октябрьской революции.

Каждую страницу воображаемой книги готовила творческая группа учащихся. Ребята обращались к биографии, воспоминаниям современников, критическим и научным статьям. Собранные ими материалы будут представлены вам.

Ваша задача – записать основные факты жизни и творчества Н. Гумилева.

1 страница – Детство, юность, первые произведения (1886-1906)

Работать, гнуть, бороться!
И легкий сон мечты
Вольется
В нетленные черты.

Н. Гумилев. “Искусство”

Николай Степанович Гумилев родился 3 апреля 1886 года в семье корабельного врача в Кронштадте. В ночь его рождения был шторм. Старая нянька увидела в этом своеобразный намек, сказав, что у родившегося будет бурная жизнь. Она оказалась права. У Гумилева была необычная судьба, талант поэта, которому подражали, он любил путешествия, которые стали частью его жизни. Наконец, он создал литературное направление – акмеизм.

В 1887г. семья переехала в Царское Село, где Николай стал учиться в Царскосельской гимназии, затем – гимназии Петербурга, а когда в 1900г. семья переезжает в Тифлис, – в тифлисской гимназии.

Особым пристрастием к наукам Гумилев не отличался ни в детстве, ни в юности. С детства Николай мечтал путешествовать, недаром его любимыми лекционными дисциплинами были география и зоология. С упоением он предавался игре в индейцев, чтению Фенимора Купера, изучал повадки животных.

С 5 лет рифмовал слова, будучи гимназистом сочинял стихи, в которых главное место отводилось экзотике, приключениям, путешествиям, мечтам о необычном.

В 1903г. семья возвращается в Царское Село, Гумилев привозит альбом стихов – подражательных, романтичных, искренних, которые сам высоко ценил и даже дарил девушкам.

Гумилев опять посещает Царскосельскую гимназию, он подружился с директором – Иннокентием Анненским, который воспитывал в учениках любовь к литературе и поэзии. Ему Гумилев подарит свой первый настоящий сборник стихов. Памяти его посвящены замечательные строки благодарного ученика:

Я помню дни: я, робкий, торопливый,
Входил в высокий кабинет,
Где ждал меня спокойный и учтивый,
Слегка седеющий поэт.

Десяток фраз, пленительных и странных,
Как бы случайно уроня,
Он вбрасывал в пространство безымянных
Мечтаний – слабого меня…

Детство заканчивалось. 18 лет. Гумилев был в неопределенном состоянии: с одной стороны, – ученик 7-го класса, разрисовывавший стены комнаты под подводный мир, а с другой – 18 лет… А это что-нибудь да значит.

Но сам этой неопределенности не ощущал, т.к. занят был главным – делал себя .

Современники описывают “белобрысого самоуверенного юношу, внешне крайне некрасивого, с косящим взглядом и шепелявой речью”. В юности с подобной внешностью недолго впасть в комплекс неполноценности, озлобленности. Но Гумилев поставил перед собой цель – стать героем, бросившим вызов миру. От природы слабый, робкий, он приказал себе стать сильным и решительным. И стал. Позднее о его характере будут говорить как о твердом, надменном, очень уважающим себя. Но его все любили и признавали. Он сделал себя.

В детстве, вопреки физической слабости, старался верховодить в игре. Быть может, и стихи стал сочинять из жажды славы.

Всегда казался спокойным, ибо считал недостойным показывать волнение.

В 1905 году вышел скромный сборник стихов Н. Гумилева под названием “Путь конквистадоров”. Гумилеву только 19 лет.

– Кто такие конквистадоры?

Конквистадоры –

1) испанские и португальские завоеватели Центральной Южной Америки, жестоко истребляющие местное население;

2) захватчики.

– Прочитайте стихотворение “Я конквистадор в панцире железном…” В каком образе предстает лирический герой? Что вы можете о нем сказать?

В первой строке лирический герой заявляет, что он конквистадор. Можно сказать, открыватель новых земель, его отличает активность, жажда подвига:

Тогда я сам мечту свою создам
И песней битв любовно зачарую.

И тут же герой заявляет, что он “пропастям и бурям вечный брат”.

– Что можно сказать о лирическом герое других стихов сборника?

Герой стихов то гордый король, то пророк, но всегда это мужественная личность, он стремится многое узнать, почувствовать. Стихи даже мужественно звучат.

– Н. Гумилев сумел воплотить в стихах первого сборника собственный характер – сильный, смелый. Поэт и его герой стремятся к новым впечатлениям.

Маска завоевателя в 1 сборнике не случайный образ, не дань юношеским мечтам, а своего рода символ сильного, надменного героя, который всем бросает вызов. Таким сильным героем хотел стать Н. Гумилев.

Поэт никогда не переиздавал сборник. Но вождь символистов, поэт В. Брюсов, дал благосклонный отзыв: Книга – “только путь нового конквистадора” и что его победы и завоевания впереди, а также отметил, что в сборнике есть и несколько прекрасных стихов, действительно удачных образов.

1906 г. Гумилев закончил гимназию.

В 1908 году Гумилев публикует второй сборник стихов – “Романтические цветы”. И. Анненский, перечисляя достоинства книги, отметил стремление к экзотике: “Зеленая книжка отразила не только искание красоты, но и красоту исканий.

А для Гумилева это было время исканий. Первый сборник “Путь конквистадоров” был декадентским, второй сборник “Романтические цветы” – был символистским. Но главным для поэта было то, что он взошел еще на одну ступеньку самоутверждения.

2 страница – Самая большая любовь (1903-1906,1918).

И ты ушла в простом и черном платье,
Похожая на древнее распятье.

Н. Гумилев

Приводим отрывок сочинения ученицы, которое создано на основе сообщения на эту тему.

Самые замечательные страницы жизни Н. С. Гумилева.

Н. Гумилев – удивительный мастер слова, основатель литературного течения акмеизм.

Его биография показалась мне очень интересной, а совсем новым стал для меня факт, что поэт являлся мужем знаменитой русской поэтессы Анны Андреевны Ахматовой.

24 декабря 1903 года в Царскосельской гимназии, где тогда учился молодой Гумилев, он познакомился с Анной Горенко – будущей поэтессой А. Ахматовой. Произошло это вот как. Николай Гумилев с братом Дмитрием покупали рождественские подарки и столкнулись с общей знакомой Верой Тюльпановой, которая была с подругой. Дмитрий Гумилев стал говорить с Верой, а Николай остался со светлоглазой и хрупкой девушкой с черными и длинными волосами и с таинственной бледностью лица. Вера их познакомила:

– Моя подруга, Анна Горенко, учится в нашей гимназии. Мы живем с ней в одном доме.

Да, Аня, я забыла тебе сказать: Митя у нас капитан, а Коля пишет стихи.

Николай гордо посмотрел на Аню. Она не сказала, что сама пишет стихи, а только попросила:

– А не могли бы Вы прочесть что-нибудь из ваших.

– Вам нравятся стихи? – спросил Гумилев. – Или Вы из любопытства?

– Нравятся, но не всякие, а только хорошие.

Я конквистадор в панцире железном,
Я весело преследую звезду,
Я прохожу по пропастям и безднам
И отдыхаю в радостном саду.

– Ну, что, хорошие?

– Только немного непонятные.

Вторая их встреча произошла вскоре на катке.

На Пасху 1904 года Гумилевы давали бал, в числе приглашенных гостей была Анна Горенко. С этой весны начались их регулярные встречи. Они вместе посещали вечера в ратуше, залезали на Турецкую башню, смотрели гастроли Айседоры Дункан, были на студенческом вечере в Артиллерийском собрании, участвовали в благотворительном спектакле и были даже на нескольких спиритических сеансах, хотя относились к ним весьма иронически. На одном из концертов Гумилев познакомился с Андреем Горенко, братом Анны. Они подружились и любили обсуждать стихи современных поэтов.

В 1905 году Анна с матерью и братом переезжают в Евпаторию. В октябре этого же года Гумилев издает первую книгу стихов “Путь конквистадоров”.

Вскоре Николай уезжает в Париж и становится студентом Сорбонны. В начале мая 1907 года Гумилев отправился в Россию для отбытия воинской повинности, но был освобожден по причине астигматизма глаз. Тогда он отправился в Севастополь. Там, на даче Шмидта, Горенко проводила лето.

Гумилев делает Анне предложение, но его ждет отказ. Он решает свести счеты с жизнью, пытаясь утонуть, но остается живым и невредимым. Поэт возвращается в Париж, где друзья пытаются отвлечь его от грустных мыслей. Вскоре в Париж приехал Андрей Горенко и остановился, естественно, у Гумилева. Были рассказы о России, о юге, об Анне. Снова надежда… Постепенно настроение Николая стало выправляться, и уже в октябре, оставив Андрея в своей комнате на попечении друзей, он вновь уехал к Анне. И опять отказ… Гумилев вернулся в Париж, но скрыл свою поездку даже от семьи. Но от себя ему было не уйти, так что не случайна и новая попытка самоубийства – отравление. По рассказу А. Н. Толстого, Гумилев был найден без сознания в Булонском лесу. Ахматова, узнав об этом от брата, прислала Гумилеву великодушную успокоительную телеграмму. Искорка надежды вспыхнула снова. Боль отказов, согласий и снова отказов Анны приводила Николая в отчаяние, но так или иначе он продолжал писать. В начале 1908 года выходит книга стихов “Романтические цветы”, посвященная А. Ахматовой. 20 апреля Гумилев вновь приезжает к ней. И снова ему отказ. 18 августа 1908 года поэт был зачислен студентом на юридический факультет. А в сентябре он уезжает в Египет…

По возвращении он продолжил учебу. А 26 ноября 1909 года в гостинице “Европейская” вновь сделал предложение А. Ахматовой и на этот раз получил согласие. 5 апреля 1910 года Гумилев подал прошение ректору университета разрешить ему вступить в брак с А. Ахматовой. Разрешение было получено в тот же день, а 14 апреля – и разрешение уехать в отпуск за границу. 25 апреля в Николаевской церкви села Никольская Слободка произошло венчание с потомственной дворянкой Анной Андреевной Горенко, ставшей Гумилевой. Но даже после брака любовь их была странной и недолговечной.

3 страница – Путешествия (1906-1913)

Я пойду по гулким шпалам
Думать и следить
В небе желтом, в небе алом
Рельс бегущих нить.

Н. Гумилев

Отрывок сочинения на основе сообщения на эту тему.

Сочинение.

Самые замечательные страницы жизни Н. Гумилева.

И вот вся жизнь! Круженье, пенье,
Моря, пустыни, города,
Мелькающее отраженье
Потерянного навсегда.

Н. Гумилев

Николай Степанович Гумилев – это необыкновенный человек с редкой судьбой. Это один из величайших поэтов серебряного века. Но он был и неутомимым путешественником, изъездившим много стран, и бесстрашным воином, не раз рисковавшим жизнью.

Талант поэта, смелость путешественника привлекали к нему людей, внушали уважение.

Путешествия Гумилева – это одна из ярких страниц его жизни. В детстве у него родилась страстная любовь к путешествиям. Недаром он любил географию, зоологию. Фенимор Купер – любимый писатель Гумилева. Семья мальчика много переезжала, и он имел возможность видеть другие города, другую жизнь. Гумилевы жили сначала в Кронштадте, затем в Царском Селе и около 3-х лет в Тифлисе. После окончания царскосельской гимназии в 1906г. поэт уезжает в Париж, где собирается учиться в Сорбонне.

Навсегда запомнил поэт свое 1-ое путешествие в Египет (1908г.). А в 1910 г. он добирается до центра африканского континента – Абиссинии. В 1913 г. Гумилев возглавляет экспедицию Российской Академии наук в эту страну. Экспедиция была тяжелой, долгой, но она познакомила с нравами, обычаями местных жителей. Вынесенные впечатления окупили трудности.

Гумилева тянет в экзотические, мало изученные страны, где приходится рисковать жизнью. Что же заставляет его совершать эти путешествия? Современники отмечали молодость его души: ему будто всегда было 16 лет. К тому же им владело огромное желание познать мир. Поэт понимал, что жизнь коротка, а в мире столько интересного. Но главное, что Гумилев привозил из путешествий, – массу впечатлений, тем, образов для стихов. В сборнике “Романтические цветы” Гумилев рисует образы экзотических зверей – ягуаров, львов, жирафов. А его герои – капитаны, флибустьеры, открыватели новых земель. Даже названия стихов поражают широтой географических названий: “Озеро Чад”, “Красное море”, “Египет”, “Сахара”, “Суэцкий канал”, “Судан”, “Абиссиния”, “Мадагаскар”, “Замбези”, “Нигер”. Гумилев увлекался зоологией и собирал чучела экзотических животных, коллекции бабочек.

4 страница – участие в I мировой войне(1914-1918).

Николай Степанович постоянно искал испытаний характера. Когда начинается I мировая война, Гумилев, несмотря на полученное освобождение, записывается добровольцем в лейб-гвардии уланский полк охотником, как тогда их называли. Война – это стихия Гумилева, полная риска и приключений, как Африка. Гумилев ко всему относился очень серьезно. Добившись зачисления в армию, он совершенствовался в стрельбе, езде и фехтовании. Служил Гумилев прилежно, отличался храбростью – о том говорит быстрое продвижение до прапорщика и 2 Георгиевских креста – IV и III степеней, которые давались только за мужество. Современники вспоминали, что Гумилев в дружбе был верен, в бою – отважен, даже безрассудно храбр. Но и на фронте он не забывал о творчестве: писал, рисовал, вел споры о поэтике. В 1915г. вышла книга “Колчан”, в которую поэт включил то, что создал на фронте. В ней Гумилев раскрыл свое отношение к войне, говоря о ее тяготах, смерти, муках тыла: “Та страна, что могла быть раем, стала логовищем огня”.

В июле 1917г. Гумилев получил назначение в экспедиционный корпус за границу, прибыл в Париж. Он хотел попасть на Салоникский фронт, но союзники его закрыли, затем и Месопотамский.

В 1918г. в Лондоне Гумилев оформил документы для возвращения в Россию.

5 страница – Творческая и общественная активность в 1918-1921гг.

И умру я не в постели
При нотариусе и враче…

Н. Гумилев

По возвращении на Родину начался самый продуктивный период жизни Гумилева. Это объясняется соединением расцвета физических сил и творческой активности. Вне России, наверное, Гумилев не смог бы стать метром русской поэзии, классиком серебряного века. С 1918г. и до гибели Гумилев – одна из видных фигур русской литературы.

Поэт включился в напряженную деятельность по созданию новой культуры: читал лекции в институте Истории искусств, работал в редколлегии издательства “Всемирная литература”, в семинаре пролетарских поэтов, во многих других областях культуры.

Поэт рад вернуться к любимому делу – литературе. Один за другим выходят поэтические сборники Гумилева:

1918 г. – “Костер”, “Фарфоровый павильон” и поэма “Мик”.

1921 г. – “Шатер”, “Огненный столб”.

Писал Гумилев и прозу, драмы, вел своеобразную летопись поэзии, занимался теорией стиха, откликался на явление искусства других стран.

М. Горький предлагает стать редактором “Всемирной литературы”, где стал формировать поэтическую серию. Гумилев буквально объединил вокруг себя всех петербургских поэтов, создал петроградский отдел “Союза поэтов” , Дом поэтов, Дом искусств. Он не сомневался в том, что сможет возглавить литературную жизнь Петрограда. Н. Гумилев создает 3-ий “Цех поэтов”.

Творческая и общественная деятельность Гумилева сделала его одним из самых значительных литературных авторитетов. Выступления в институтах, студиях, на вечерах принесли ему широкую известность и сформировали широкий круг учеников.

Сборник “Костер”, (1918г.) – самая русская по содержанию из всех книг Гумилева, на ее страницах видим Андрея Рублева и русскую природу, детство поэта, городок, в котором “крест над церковью взнесен, символ власти ясной, Отеческой”, ледоход на Неве.

В последние годы он много пишет африканских стихов. В 1921г. они войдут в сборник “Шатер”. В эти годы Гумилев осмысливает жизнь, учит читателей любить родную землю. И жизнь и землю он видел бескрайними, манящими своими далями. Видимо, по этому и вернулся к своим африканским впечатлениям. Сборник “Шатер” является примером огромного интереса поэта к жизни других народов. Вот как он пишет о реке Нигер:

Ты торжественным морем течешь по Судану,
Ты сражаешься с хищною стаей песков,
И, когда приближаешься ты к океану,
Середины твоей не видать берегов.

На тебе словно бисер на яшмовом блюде,
Расписные узорные пляшут ладьи,
И в ладьях величавые черные люди
Восхваляют благие деянья твои…

Русский поэт восхищается землею, давшей его родине прародителя великого А. С. Пушкина. (Стих “Абиссиния”).

3 августа 1921г. Н. Гумилев арестован по подозрению в участии в заговоре против Советской власти. Это было так называемое “таганцевское дело”.

24 августа 1921г. Петроград. Губчека приняла постановление о расстреле участников “таганцевского заговора” (61 человек), в том числе Н. Гумилева.

Участие его в заговоре не установлено. Ни одной контрреволюционной строчки Гумилев не напечатал. Политикой не занимался. Гумилев стал жертвой культурного террора.

35 лет прожил поэт. Сейчас наступила его 2-ая жизнь – возвращение к читателю.

П: Подведем итоги .

Личность Гумилева необыкновенно яркая. Это талантливый поэт, смелый путешественник и отважный воин. Детство протекало в спокойной, ничем не замечательной обстановке, но самовоспитание закалили характер Гумилева.

Домашнее задание:

1. Написать сочинение на тему: “Самые замечательные страницы из жизни Н. Гумилева”. (Рассказать о понравившемся этапе жизни Н. С. Гумилева, обосновать свой выбор.

УДК 94(4/5)(075.8)(049.32)

П. Н.Базанов

Культура и история в творчестве Л. Н. Гумилева: рецензия на учебное пособие Ю. А. Сорокина и Н. Г. Суворовой «Евразийство Л. Н. Гумилева: к истории изучения степных цивилизаций Евразии» (Омск, 2015)

Culture and history in L. N. Gumilev"s works: review on course book «L. N. Gumilev Eurasianism: history of study of Eurasian steppe civilizations» by Yu. A. Sorokin and N. G. Suvorova (Omsk, 2015)

Сорокин Ю. А. Евразийство Л. Н. Гумилева: к истории изучения степных цивилизаций Евразии: учеб. пособие / Ю. А. Сорокин, Н. Г. Суворова; М-во образования и науки Российской Федерации, Федер. гос. бюджет. образоват. учреждение высш. проф. образования «Омск. гос. ун-т им. Ф. М. Достоевского». - Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 2015. - 256 с. - ISBN 978-5-7779-1905-2: 100 экз.

В новом учебном пособии Омского государственного университета рассматриваются вехи сложной жизни и основные направления творчества одного из самых незаурядных мыслителей России ХХ в. - Льва Николаевича Гумилева (1910-1992). Л. Н. Гумилев, как известно, очень не любил, когда его представляли сыном поэтов Н. С. Гумилева и А. А. Ахматовой, всегда произнося ритуальную фразу: «Ну, я и сам чего-то в жизни достиг». Действительно, Л. Н. Гумилев известен как историк, географ, философ, культуролог и этнолог, но более всего знаменит благодаря своей теории «пассионарности» и пропаганде идей евразийства. Недаром именно последний термин вынесен первым в заглавие книги.

В период советского единомыслия, коммунистической идеократии, безраздельного властвования марксизма-ленинизма живой струей воздуха были работы Л. Н. Гумилева, пробивавшиеся свозь плиты цензуры. В этот период нашей истории нельзя было читать эмигрантские книги и журналы, и мы узнавали основные постулаты евразийства в пересказах Л. Н. Гумилева.

«Востокофильство» («востокоцентризм») как идеолого-философское направление русской мысли имеет многовековую традицию противопоставления «западничеству» и «славянофильству» («почвенничеству»), но сам термин появился только в 1920-х гг. Основателями евразийства являются Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкий, П. П. Сувчинский. Чуть позже к ним примкнули Г. В. Вернадский, Л. П. Карсавин, Н. Н. Алексеев, В. П. Никитин, Э. Хара-Даван, Я. А. Бломберг и многие другие.

В 1956 г. из эмиграции вернулся сын известного художника и философа Н. К. Рериха -Юрий Николаевич Рерих, который подружился с вышедшим из ГУЛАГа Л. Н. Гумилевым и помог связаться с П. Н. Савицким и Г. В. Вернадским. Лев Николаевич долгие годы не только получал от зарубежных евразийцев в подарок из-за границы книги и периодику, но и рекомендации, какую литературу и источники надо привлечь. Они обсуждали проблемы истории и географии с евразийских позиций, нюансы их теории. При этом самобытность Л. Н. Гумилева как мыслителя настольно уникальна, что не вписывается в рамки классического или «левого» евразийства, а представляет новую теоретическую систему - «неоевразийство», не говоря уже о его идее «пассионарности» и «пассионариев» (даже следов которых нет у эмигрантов-классиков). Вместе с тем Л. Н. Гумилев творчески «обновил» евразийство, добавив свои теории «пассионарности» и «этногенеза». Поэтому правильнее в отношении творчества ученого говорить о «неоевразийстве», тем более что в творчестве Л. Н. Гумилева и, особенно, его восточных последователей появляются элементы русофобии, которую так пламенно обличали создатели евразийства у западников.

Авторы рецензируемой работы - доктор исторических наук, профессор Юрий Алексеевич Сорокин и кандидат исторических наук, доцент Наталья Геннадьевна Суворова - известные омские историки, много лет преподающие в Омском государственном университете им. Ф. М. Достоевского. Обширный преподавательский опыт отражен в структуре и тексте

РЕЦЕНЗИИ

учебного пособия. Книга разделена на введение, четыре главы, заключение, библиографический список и контрольные вопросы для студентов.

В первой главе «Феномен евразийства» дается анализ этому идеолого-философскому течению, рассматриваются вехи развития данного направления и современное восприятие и изучение евразийства в различных гуманитарных науках. Ю. А. Сорокин и Н. Г. Суворова сравнивают евразийство с концепциями славянофилов, Н. Я. Данилевского, К. Н. Леонтьева, В. П. Семенова-Тян-Шанского и др. Оригинальными можно признать и поиски параллелей евразийцев с сибирским областничеством.

Вторая глава «Творчество Л. Н. Гумилева» разделена на три раздела. В первом дается обзор трагической биографии Льва Николаевича: расстрел отца, «шеспировские» отношения с матерью А. А. Ахматовой, взаимная ненависть с семьей Пуниных (утверждают, что они послужили прообразом «людей химеры» Л. Н. Гумилева), два ареста, и в силу этого оторванность о науки на 20 лет, война, гонения и тяжелые условия жизни в 1950-1980-х гг., две защиты одной докторской, - все это наложило отпечаток на творчество мыслителя. В этой главе авторы учебного пособия поместили раздел о пассионарной теории этногенеза. При всей спорности этой теории, благодаря Л. Н. Гумилеву, придуманное им понятие пассионарности стало общеизвестным и употребляется в качестве синонима социальной и биологической активности. Термин «этнос» начали использовать не в старом этнографическом значении, а именно в новом - гумилевском. Понятия «субпассио-нарность» и «химера» используются в истории, политологии, культурологии и публицистике. В третьем разделе данной главе «Евразийство и Л. Н. Гумилев» рассматривается влияние евразийцев на мыслителя, их совместная антиевропоцентристская позиция, отрицание монголо-татарского ига и т. д. При этом Ю. А. Сорокин и Н. Г. Суворова ставят под сомнение почетный титул Л. Н. Гумилева - «последний евразиец», считая его очередным интеллектуальным кокетничаньем ученого мыслителя. Можно только согласиться с предпоследним предложением этой главы: «Оттолкнувшись от евразийства, Гумилев действительно выдвинул положения, под которыми, должно быть, не подписались бы ни Трубецкой, ни Савицкий» (с. 106).

Третья глава «Изучение Л. Н. Гумилевым истории степных цивилизаций Евразии. Степная трилогия» посвящена ориенталистским работам ученого, которые считаются наиболее научными в его творчестве. Это книги и статьи, в которых исследуются степные народы (хунну,

гунны, тюрки, монголы и др.), в них Л. Н. Гумилев удачно боролся с европейским расизмом, отказывавшим этим народам и их потомкам в статусе цивилизованности. Глава кончается разделом «Тюркские начала в русской истории. Золотая Орда и Русская земля», повествующим о самых спорных темах в многообразном творчестве ученого.

Последняя глава «Критика взглядов Л. Н. Гумилева в отечественной исторической науке», наверное, самая интересная в книге. Противоречивое, популяризаторское, своеобразное, эпатажное творчество Л. Н. Гумилева всегда вызывало самые разные противоречивые оценки -от апологетического восхищения до полного отрицания псевдонаучного хулиганства. С началом «перестройки» полемика о творчестве Л. Н. Гумилева приобрела массовый и, к сожалению, чаще всего ненаучный характер. «Освобождение» от марксистко-ленинской идеологии позволило напрямую без «политико-критического» подхода обратиться к манящим сюжетам творчества известного мыслителя. Ведь здесь сходились пути отечественной истории с историей зарубежной, включая диапазон исторических разделов всех смежных дисциплин - от географии до философии. Именно это чаемое «царство альтернатив» позволяло разгуляться интеллигентской фантазии, ранее ограниченной весьма жесткими рамками коммунистической идеологии. «Гумилевоведение», «левогумиле-воведение», «пассионариология», не побоюсь употребить эти полуанекдотичные термины, как и любая научная конъюнктура, породили множество непосредственных и опосредованных коммуникаций и привлекли к себе массу людей случайных, от «пенкоснимателей» до «праздношатающихся» в научной сфере.

Авторы учебного пособия рассматривают точки зрения известных ученых В. В. Мавроди-на, Л. С. Клейна, Б. А. Рыбакова, Ю. В. Бромлея, Я. С. Лурье, В. И. Козлова, Н. Я. Эйдельмана, А. Г. Кузьмина и др. В начале приводится общая точка зрения основных претензий оппонентов с цитатами и примерами, затем подытоживаются выводы, и по пунктам даются ответы на критику. Лучше всего, на взгляд рецензента, написал о теории Л. Н. Гумилева филолог и историк культуры Я. С. Лурье, который, по словам словам Ю. А. Сорокина и Н. Г. Суворовой, «полагал, что схема Гумилева основана не на научных гипотезах, опирающихся на факты, а на догадках, под которые факты потом подгоняются» (с. 173).

В историографии сложилась точка зрения о пренебрежительном отношении Л. Н. Гумилева к историческим источникам. Действительно, ошибки Л. Н. Гумилева порой носили настоль-

ко курьезный характер, что многие читатели его произведений гадали: они появляются по небрежности, или это специальный розыгрыш профессиональных историков. Как выявляются фактические данные, которые неизвестно откуда берутся через несколько веков, никто не мог понять. Ладно, если это про средневековый Китай или про Центральную Азию с Левантом, там подробности известны только узким специалистам, но когда читаешь про русскую историю феноменальные ляпы, тут уж поневоле задумаешься. А все эти «девицы, отблагодаривающие пассионариев самым доступным им способом» или знаменитое «так оно и было» в качестве высшего аргумента и т. д. - производили и производят трагикомическое впечатление. Недаром, даже А. Г. Кузьмин - совсем не идеал академической науки - предлагал ради Л. Н. Гумилева отрыть разделы юмора в исторических журналах.

К сожалению, в книге среди критиков Л. Н. Гумилева нет представителя эмигрантской харбинской научной школы, историка, востоковед-синолога Анатолия Гавриловича Малявкина (1917-1994). Так же как и Л. Н. Гумилев, он был заключенным ГУЛАГа, пережил многолетний запрет на научную деятельность в своей специальности. Его известная монография «Уйгурские государства в IX-XII вв.» (Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1984. 297 с.) порой умиляет читателя рассуждениями: есть такая точка зрения, можно поспорить с такой гипотезой. И всегда отдельный абзац: а еще Л. Н. Гумилев считает... с добавлением в конце - «откуда он это взял, никому не известно».

В то же время в указанном разделе зачем-то на протяжении пяти страниц (с. 184-194) излагается критика американского публициста А. Л. Янова, перед которым Л. Н. Гумилев - пример академичности, точности, научной объективности, академической традиционности и т. д.

Так же вызывает недоумение рецензента и один достопримечательный абзац в учебном пособии: «Признавая несомненную эрудицию своего оппонента, Н. Я. Эйдельман утверждал, что взгляды Л. Н. Гумилева, по его мнению, увлеченного своей теорией и впадающего в крайность, не только противоречат фактам, но и опровергаются фактами (с. 185). Оставим в стороне кажущуюся нам смешной убежденность Н. Я. Эйдель-мана в том, что теория может опровергаться фактами (мы вполне разделяем мнение Гегеля на этот счет и уверены, что теория может быть опровергнута только теорией, и если факт противоречит теории, тем хуже для факта; не может

быть теории, которая объясняет всю совокупность фактов; необъяснимые факты есть всегда и называется артефактами) и посмотрим, какими же фактами Н. Я. Эйдельмана пытается обозначить «слабости теоретических конструкций Л. Н. Гумилева» (с. 185). Не принадлежа к поклонникам Н. Я. Эйдельмана, надо заметить, что все его аргументы абсолютно справедливы. Монголо-татарское иго отбросило Русь на века назад, большинство городов было не раз разрушено, государственность ослабла, объединительные процессы затормозились, и, главное, уровень и многообразие русской культуры резко упали. Все эти постулаты подтверждаются огромным комплексом фактической информации от археологии до экономики. Рассматривать гумилев-ские анекдоты про военный союз Орды и Руси и «неграмотных монахов-летописцев» просто несерьезно. Возникает естественное желание поспорить и том, может ли теория опровергаться фактами? Может, ибо если теория не соответствует фактам - это неверная теория. Все факты правильная теория объяснить не может, но подавляющее большинство - может. А если теория заведомо построена на неверных фактах, то это фальсификация. А считать, что «факт противоречит теории, тем хуже для факта», - это как раз и есть признак методологической ненаучности.

Стоит отметить удачную структуру «Библиографического списка» учебного пособия. В «Основной литературе по евразийству» представлены работы самих евразийцев, монографии и статьи Л. Н. Гумилева. Далее следуют мемуары, воспоминания и переписка (включая труды самого Л. Н. Гумилева и воспоминания о нем), диссертационные работы о евразийстве и о Л. Н. Гумилеве, библиографические указатели и, наконец, «Статьи и монографии по теме исследования», «Интернет-ресурсы». Такая структура позволит студентам дополнительно ознакомиться с творчеством Л. Н. Гумилева, евразийством и их исследователями, последователями и оппонентами.

Можно только порадоваться, что в городе Омске, где Л. Н. Гумилев отбывал второе заключение (краеведы даже утверждают, что три первых дома на ул. Малунцева от ул. Нефтеза-водской построены мастерком историка) вышла книга о его жизни и творчестве. К сожалению, тираж книги - лишь 100 экземпляров, и с момента публикации она стала библиографической редкостью. Пожелаем авторам нового многотиражного, дополненного издания учебного пособия.

Николай Степанович Гумилев родился 15 апреля 1886 года в Кронштадте. Отец - корабельный врач, участвовал в нескольких кругосветных плаваниях и много рассказывал сыну о море и путешествиях.

Николай Гумилев много путешествовал - побывал в Италии, во Франции, совершил несколько экспедиций по восточной и северо-восточной Африке, откуда привез в Музей антропологии и этнографии (Санкт-Петербург) богатейшую коллекцию фотографий и предметов. А опыт многотрудных скитаний отразился в стихотворениях, сборниках, поэмах…

О да, мы из расы
Завоевателей древних,
Которым вечно скитаться,
Срываться с высоких башен,
Тонуть в седых океанах
И буйной своею кровью
Поить ненасытных пьяниц -
Железо, сталь и свинец.

В литературе Гумилев дебютировал как символист. Первый сборник стихов «Путь конквистадоров», изданный в 1905, был удостоен рецензии одного из авторитетнейших поэтов того времени Валерия Брюсов а. Долгое время Гумилев считал Брюсова своим учителем, и мэтр покровительствовал молодому поэту, относясь к нему по-отечески.

Детство

Я ребенком любил большие,
Медом пахнущие луга,
Перелески, травы сухие
И меж трав бычачьи рога.

Каждый пыльный куст придорожный
Мне кричал: «Я шучу с тобой,
Обойди меня осторожно
И узнаешь, кто я такой!»

Только, дикий ветер осенний,
Прошумев, прекращал игру, —
Сердце билось еще блаженней,
И я верил, что я умру

Не один, — с моими друзьями.
С мать-и-мачехой, с лопухом.
И за дальними небесами
Догадаюсь вдруг обо всем.

Я за то и люблю затеи
Грозовых военных забав,
Что людская кровь не святее
Изумрудного сока трав.

С легкой руки Николая Гумилёва молодые приятели стали называть друг друга «стариками», в качестве эталона мужской красоты утвердился типаж небрежно одетого бородатого увальня, а те, кому даже после Чехова еще неясна была великая сила подтекста, наконец убедились в том, что главный смысл всегда заключен не в произнесенных словах, а в тех, которые никогда не будут произнесены.

Одним из важных событий в творческой биографии Гумилева стало провозглашение нового литературного направления - акмеизма, ставшего для поэта выражением его внутренней художнической и личностной сути и привлекшего крупнейшие таланты эпохи, такие как А. Ахматова, О. Мандельштам.

Любовь весной

Перед ночью северной, короткой,
И за нею зори — словно кровь,
Подошла неслышною походкой,
Посмотрела на меня любовь…

Отравила взглядом и дыханьем,
Слаще роз дыханьем, и ушла
В белый май с его очарованьем,
В лунные, слепые зеркала…

У кого я попрошу совета,
Как до легкой осени дожить,
Чтобы это огненное лето
Не могло меня испепелить?

Как теперь молиться буду Богу,
Плача, замирая и горя,
Если я забыл свою дорогу
К каменным стенам монастыря…

Если взоры девушки любимой
Слаще взора жителей высот,
Краше горнего Иерусалима
Летний Сад и зелень сонных вод…

День за днем пылает надо мною,
Их терпеть не станет скоро сил.
Правда, тот, кто полюбил весною,
Больно тот и горько полюбил.

Анна и Николай познакомились в Рождественский с очельник. Тогда 14-летняя Аня Горенко была стройной девушкой с огромными серыми глазами, резко выделявшимися на фоне бледного лица и прямых черных волос. Увидев ее точеный профиль, некрасивый 17-летний юноша понял, что отныне и навсегда эта девочка станет его музой, его Прекрасной Дамой, ради которой он будет жить, писать стихи и совершать подвиги.

В конце 1908 года Гумилев возвращается на родину. С мечтами завоевать сердце Ахматовой молодой поэт так и не расстался. А потому он продолжает осаждать Анну, клясться ей в вечной любви и предлагать замужество. Анна дала согласие на брак.

25 апреля 1910 Николай Гумилев венчается с Анной Горенко (разрыв их отношений произошел в 1914 году). Осенью 1911 создается «Цех поэтов», манифестировавший свою автономию от символизма и создание собственной эстетической программы (статья Гумилева «Наследие символизма и акмеизм», напечатанная в 1913 в «Аполлоне»). Первым акмеистическим произведением считали в Цехе поэтов поэму Гумилева «Блудный сын» (1911), вошедшую в его сборник «Чужое небо» (1912). В это время за Гумилевым прочно укрепилась репутация «мастера», «синдика» (руководителя) Цеха поэтов, одного из самых значительных поэтов.

Весной 1913 в качестве начальника экспедиции от Академии Наук Гумилев уехал на полгода в Африку (для пополнения коллекции этнографического музея), там он вёл путевой дневник (отрывки из «Африканского дневника» публиковались в 1916, более полный текст увидел свет в недавнее время).

В начале Первой мировой войны Гумилев, человек действия, поступает добровольцем в уланский полк и заслуживает за храбрость два Георгиевских креста. В «Биржевых ведомостях» в 1915 публикуются его «Записки кавалериста».

В конце 1915 выходит сборник «Колчан», в журналах печатаются его драматургические произведения — «Дитя Аллаха» (в «Аполлоне») и «Гондла» (в «Русской мысли»). Патриотический порыв и упоенность опасностью скоро проходят, и он пишет в частном письме: «Искусство для меня дороже и войны, и Африки».

Гумилев переходит в гусарский полк и добивается отправки в русский экспедиционный корпус на Салоникский фронт, но по пути задерживается в Париже и Лондоне до весны 1918. К этому периоду относится цикл его любовных стихов, составивший вышедшую посмертно книжку «Кенией звезде» (Берлин, 1923).

Приверженец монархии, Гумилев не принял революции 1917 года, однако эмигрировать отказался. В 1918 он возвращается в Россию . Гумилев интенсивно работал как переводчик, готовя для издательства «Всемирная литература» эпос о Гильгамеше, стихи французских и английских поэтов. Пишет несколько пьес, издает книги стихов «Костер» (1918), «Фарфоровый павильон» (1918). В 1921 выходит последняя книга Гумилева, по мнению многих исследователей, — лучшая из всех, им созданных, — «Огненный столп».

Николай Гумилёв был одной из наиболее заметных фигур в литературной жизни Петрограда этого времени - много печатался, руководил в Петрограде Союзом поэтов, читал лекции, вместе с Блоком, Горьким, Чуковским работал в издательстве «Всемирная литература».

В августе 1921 года Гумилев был арестован по обвинению в участии в контрреволюционном заговоре. И по постановлению Петроградской ГУБЧК от 24 августа 1921 года один из лучших поэтов «серебряного века» Николай Степанович Гумилев был расстрелян.

К 1 февраля Николаю Степановичу приехать не удалось, потому что вместе с корпусным интендантом он закупал сено для полка в Окуловке Новгородской губернии. 10 января на общем собрании офицеров было объявлено о частичном расформировании полка, сокращении эскадронов с шести до двух, о переводе многих гусар в Стрелковый полк. Вот почему Гумилёв возмечтал о Персии. В Окуловке находилось имение Сергея Ауслендера, его троюродного брата, там он бывал не раз.

Открытка от Гумилёва со штемпелем 6. 2. 1917: «Лариса Михайловна, моя командировка затягивается и усложняется. Начальник мой очень мил, но так растерян перед встречающимися трудностями, что мне порой жалко его до слез. Я пою его бромом, утешаю разговорами о доме и всю работу веду сам. А работа ужасно сложная и запутанная. Когда попаду в город, не знаю. По ночам читаю Прескотта и думаю о Вас. Посылаю Вам военный мадригал, только что испеченный. Посмейтесь над ним.

Взгляните, вот гусары смерти,

Игрою ратных перемен

Они, отчаянные черти,

Побеждены и взяты в плен.

Зато бессмертные гусары,

Те не сдаются никогда;

Войны невзгоды и удары

Для них как воздух и вода.

Ах, им опасен плен единый,

Опасен и безумно люб, -

Девичьей шеи лебединой,

И милых рук, и алых губ…

Ваш Н. Г.».

Этот мадригал перекликается с репродукцией на открытке «Гусары смерти в плену» художника Л. Авилова. Следующая открытка со штемпелем 9. 2. 17: «Лариса Михайловна, я уже в Окуловке. Мой полковник застрелился, и приехали рабочие, хорошо еще не киргизы, а русские. Я не знаю, пришлют мне другого полковника или отправят в полк, но, наверное, скоро заеду в город. В книжном магазине Лебедева, Литейный (против Армии и Флота), есть и „Жемчуга“ и „Чужое небо“. А, правда, хороши китайцы на открытке? Только негде написать стихотворение.

Искренне преданный Вам

Н. Гумилёв».

На открытке – рисунок, изображающий китайцев на плантации риса.

Павел Лукницкий записал слова сослуживца Николая Гумилёва об отношении поэта к февральским событиям: «Он искренне и наивно возмущался несобранностью, анархией в войсках, тупым мышлением. Постоянно повторял, что без дисциплины воевать нельзя».

В январском номере журнала «Русская мысль» за 1917 год была опубликована «Гондла». И Лариса пишет на нее рецензию (напечатана в пятом и шестом номерах «Летописи»). По каким причинам еще одна ее декабрьская статья «Краткий обзор современной поэзии», где дан анализ творчества Гумилёва, не была напечатана в горьковской «Летописи», неизвестно. Выводы Ларисы Рейснер, казалось бы, отвечают направлению журнала, о котором военная цензура дала отзыв в Департамент полиции, как о журнале «резко оппозиционного направления с социал-демократической окраской». Но Рейснер, как кентавр: социальная окраска в конце, а в начале – глубокий разбор поэзии Николая Гумилёва:

«В непрестанном движении мира вещи и тела только мимолетные струи и брызги, для которых жизнь и смерть – временное и случайное облачение. Царят – дух, воля и сознание…

Расцветает дух, как роза мая,

Он, как пламя, разрывает тьму.

Тело, ничего не понимая,

Слепо повинуется ему…

С совершенно языческой смелостью, подобно Платону, который над бренным и смертным миром создал царство чистых и абсолютных идей, Гумилёв наделяет искусство безграничной свободой, идеальным бытием, которое не знает уничтожения и не боится вечности.

Только искусство познает Бога в человеке, только художник «расковывает косный сон стихий». В его руках судьба вселенского движения, он волен остановить мгновение, вышедшее из мрака и в мрак уходящее; любви и радости подарить бессмертие.

Все, что здесь на земле попирает тело, оскорбляет и насилует жизнь, превращая ее в кровавую свалку, – обращается в ничто, теряет значение и смысл перед восходящим солнцем Духа, которое светит так далеко от людских радостей и страданий, вне времени и пространства…

Сводя все к господству идей, побеждая прах и плоть холодным оружием абстракции, Гумилёв идет навстречу… полному примирению с данной социальной средой, какою бы она ни была, ввиду неоспоримого совершенства иного мира, чистой мысли и творчества… Фантазия, оторванная от живого народного наречия, бледнеет, замирает, чахнут ее живые ключи, слово обращается в торжественный соляной столб.

Поэту монастырь не нужен. Для него другие законы, то есть те, которые сливают живое и мертвое, Бога и человека, на небеса переносят смиренное право жизни, и на земле из праха и нищеты возводят дивные помыслы, неувядающие дела. В одном из лучших стихотворений Гумилёв, быть может, невольно предчувствует это высшее слияние жизни и творчества.

От битв отрекаясь, ты жаждешь спасенья,

Но сильного слезы пред богом не правы,

И бог не слыхал твоего отреченья…»

Эта строфа у Гумилёва кончалась строкой: «Ты встанешь наутро, и встанешь для славы». Действительно, ум у Ларисы острый, проникающий даже в неблизкие для нее духовные пространства.

А что же для нее главное в «Гондле»?

«Все в ней [«Гондле»] радуется своему большому росту, стих расправляется в монологах и диалогах, играет силой, не стесненной архитектурным, героическим замыслом… неудержимо растущей энергией стиха… Изгнание, [героя] позор, одиночество, „неправый волчий суд“ – только начало того пути, который проходят на земле все сильные духом, горбатые лебеди, посаженные в зверинец. Начало религии и есть начало искусства, всякой мысли и красоты в крестном мучении. Оно есть – действие драмы становится древним обрядом, в котором нельзя изменить ни одной смеющейся или горестной личины…

Солнце просияло болью, северные ели, утесы и воды кланяются человеческому страданию. Природа ждет. Еще немного, и безумный, с кленовыми листьями и хвоей на плечах, войдет ее зеленый и живой рай.

Новый мир, неожиданно милый,

Целый мир открывается нам…

Так, по существу кончается «Гондла», сын скальда, сказочный король, «звездный и надзвездный», полюбивший «огнекрылую боль», чужой земле и от нее свободный.

Но для Гумилёва Гондла все же, в конце концов, не только художественный образ, но живой и побежденный христианин, загнанный и затравленный царь. И непременно здесь, на земле, среди этих вот язычников, нужна ему окончательная победа. Для нее и умирает Гондла, и мечом, вынутым из его сердца, лебеди крестят волков. Так, в самом конце, почти неожиданно на чашу весов падает тяжелое и общее понятие – «христианство», и кажется, что именно оно и перевешивает, поглотив маленький груз личного подвига и отречения.

Совсем минуя какую бы то ни было религию, одной любовью, одной верой искупает свою вину Лаик. Ей все равно, кто положит в ладью тело королевича: «люди, лебеди иль серафимы», и куда ее понесет южный ветер.

Есть только одна страна, отчизна лебедей, «многолиственных кленов» и роз, и к ней приводит свободная смерть. Как ни ослепителен крест, он подчиняется законам старой, языческой правды, вещему обряду трагических игр.

Так уйдем мы от смерти, от жизни,

Брат мой, слышишь ли речи мои?

К неземной, к лебединой отчизне

По свободному морю любви.

Совершенство стиха и заключительный монолог Леры – до известной степени вознаграждают идеологическую запутанность последнего действия, которое могло стать роковым для всего «Гондлы»».

Для Ларисы, как и для Гафиза, подвижничество любви является смыслом жизни человека, а лебединая отчизна – реальностью.