Александр Иванович Кошелев был одним из лидеров либерального славянофильства, автором проектов общегосударственных преобразований, учредителем газет и журналов. Он вращался в известных литературных кругах, среди выдающихся личностей, дружил, спорил, творил. Его любили и ценили за щедрость сердца и широту души. Свои воспоминания Кошелев писал, сознавая насколько это важно: «Да поможет мне Бог совершить дело, которое со временем может быть полезным».
Александр Кошелев родился в Москве 9 мая 1806 г. (по ст. стилю). Его отец Иван Родионович получил прекрасное образование, владел несколькими языками, в Москве был известен как «либеральный лорд». Мать – Дарья Николаевна Дежарден (Desjardins), дочь французского эмигранта, рожденная в России и крещенная в православную веру – была женщиной энергичной и начитанной.
В раннем возрасте обучением Кошелева занимались родители – отец занимался с сыном русским языком, историей, географией, мать – французским. Позже появились наемные учителя – А. Ф. Мерзляков, у которого Кошелев вместе со своими сверстниками братьями Киреевскими брал уроки риторики и изящной словесности, и Х. А. Шлецер - младший, преподававший политическую экономию. В 1822 г. Кошелев поступил в Московский университет, через год оставил его, не желая подчиняться требованиям начальства, но продолжал изучать интересующие его науки у университетских преподавателей. Московский университет сдружил молодых людей, чьи произведения стали украшением русской литературы: Дмитрий Веневитинов, Владимир Одоевский, братья Хомяковы, братья Киреевские, Александр Кошелев. В этой среде «золотой» молодежи зародилось общество любомудров.
В 1824 году Кошелев держал в университете экзамен, требовавшийся указом 1809 г., после чего поступил на службу в Московский Архив Коллегии иностранных дел – хранилище дипломатических документов допетровской эпохи и начала петровского царствования. При Архиве уже состояли представители «золотой» молодежи: Одоевский, Веневитинов, С. П. Шевырев, через которых Кошелев познакомился с будущими декабристами Е. П. Оболенским, И. И. Пущиным, К. Ф. Рылеевым, М. А. Фонвизиным. Служба не была обременительной, и начальник архива А. Ф. Малиновский, чтобы как-то занять «архивных юношей», заставлял их описывать по годам дипломатические отношения России с тем или иным государством. В свободное время юноши упражнялись не только в любомудрии и литературной полемике, но также совершенствовали навыки верховой езды и фехтования: казалось, что эти умения понадобятся в случае «решительных действий». В преддверии событий декабря 1825 г. «любомудры» заняли более радикальные позиции, а Кошелев на собраниях, проходивших у его внучатого брата М. М. Нарышкина, даже высказывался о «необходимости произвести в России перемену правления».
Восстание на Сенатской площади взбудоражило Кошелева и его товарищей: каждый день ожидали новых известий, готовились к любому развитию событий. Впрочем, воодушевление вскоре сменилось разочарованием и укрепило уверенность в неприемлемости просвещения и нравственного самосовершенствования.
В 1826 г. Кошелев получил назначение в Санкт-Петербург, на службу в Министерство иностранных дел. Вскоре в северную столицу перебираются братья Веневитиновы и Хомяковы, а также прежние «архивные юноши». Ко времени пребывания Кошелева в Петербурге относится первое знакомство с А. С. Хомяковым, с которым он сошелся особенно близко у постели умирающего Дмитрия Веневитинова и который имел впоследствии решительное влияние на его образ мыслей.
Летом 1831 г. Александр Кошелев отправляется за границу. Германия, Швейцария, Франция, Англия – все производит на него неизгладимое впечатление. В Веймаре он знакомится с великим Гете, в Женеве встречает знакомых – Степана Шевырева и Сергея Соболевского, и они вместе слушают академический курс лекций: по ботанике у Декандоля, по химии у Деларива и по уголовному праву у Росси. О влиянии последнего Кошелев позже напишет: «Этот человек развил во мне много новых мыслей и утвердил во мне настоящий либерализм, который, к сожалению, у нас редко встречается… Этому доброму на меня влиянию знаменитого Росси я весьма многим обязан по деятельности моей и по делу освобождения наших крепостных людей…».
Жизнь Кошелева кардинально изменилась после того, как он женился на Ольге Петрово-Солововой и в тот же год приобрел у князя В. В. Долгорукого село Песочное в Сапожковском уезде Рязанской губернии. Дела в имении были в полном беспорядке, поэтому Кошелев вышел в отставку, переехал в имение и серьезно занялся сельским хозяйством. Здесь он ввел мирское управление: мир выбирал старосту, но Кошелев был против обычного единогласия. Старосте и миру был предоставлен суд вместе с раскладкой податей. В имении Кошелев завел несколько школ. Находившийся в имении винокуренный завод Кошелев вовлек в откупные операции. Откуп он держал до 1848 г.; практика убедила его в неудобстве этого способа ведения дела, и он предоставил министру финансов записку о замене откупной системы введением акцизного сбора. Записке, однако, не было дано хода. Будучи сапожковским уездным предводителем дворянства, Кошелев являлся неутомимым преследователем злоупотреблений крепостного права, не стесняясь вступать в борьбу с самыми богатыми и влиятельными помещиками. Чтение Святого писания и творений отцов церкви навело Кошелева на мысль о безусловном уничтожении крепостного права. Осенью 1847 г. Александр Иванович предложил реформировать отношение помещиков с крепостными. Губернатор не отважился обсуждать этот вопрос без согласования с Санкт-Петербургом. В ответе на письмо Кошелева министру внутренних дел Л. А. Перовский сообщил, что «Его Величество находит неудобным в настоящее время подвергать это дело обсуждению дворянства.». Однако «Земледельческая газета» опубликовала в сокращении статью Кошелева «Охота пуще неволи». Еще до ее публикации рязанские помещики приняли идею земледельца в штыки.
На зиму семья Кошелева возвращалась в Москву, где предпочтение отдавалось не светским увеселениям, а литературным вечерам, устраиваемым в домах Елагиной, Свербеевых и у самого Кошелева. Именно там стали проявляться начала борьбы между зарождавшимся славянофильством и господствовавшим тогда западничеством. Как отмечает сам Кошелев в своих «Записках», к первому направлению тогда принадлежал только Хомяков, тогда как и братья Киреевские, и сам Кошелев еще принадлежали к последнему.
О славянофильстве Кошелева следует сказать отдельно. Три обстоятельства привели его в славянофильский кружок: давняя близость к Хомякову и братьям Киреевским, настойчивые усилия славянофилов содействовать освобождению крепостных, чему Кошелев очень сочувствовал, и тяга к философии, которую он изучал серьезно и глубоко. В молодости любомудр-шеллингианец, Кошелев ценил Спинозу «выше евангелия». В 1840 – 1850-е гг. он читал труды отцов церкви, размышляя о том, что христианин может быть рабом, но не должен быть рабовладельцем. В славянофильстве как разновидности либеральной идеологии Кошелева привлекала верность православной традиции. В некоторых вопросах Кошелев расходился с остальными членами кружка. Единственный из славянофилов, он сочувственно относился к олигархическим притязаниям дворянства. Его суровая критика правительственной бюрократии имела целью отстоять дворянские привилегии, что отчетливо проявилось во время службы в Царстве Польском. Кошелевская идея сословной Земской думы противоречила теории бессословного общества, которую разрабатывали в пореформенные годы И. Аксаков, Ф. Чижов и В. Елагин.
Расстался Кошелев со славянофильством безболезненно, будучи убежден, что пора славянофилов и западников безвозвратно миновала. Отход от славянофильства вовсе не означал разочарования в православной патристике, хотя нельзя не отметить, что в поздних брошюрах Кошелева заметно воздействие позитивизма.
Кошелев утверждал, что славянофилы являлись «самыми усердными поборниками освобождения крестьян» - не случайно правительство нашло возможность пригласить для работы в Редакционные комиссии Ю. Самарина, А. Попова и князя Черкасского. В свою очередь, Кошелев в 1857 г. единолично составляет весьма объемную записку с обоснованием необходимости уничтожения крепостного права и отправляет ее государю.
В 1858 г. по представлению рязанского губернатора М. К. Клингенберга (а фактически стараниями вице-губернатора М. Е. Салтыкова-Щедрина) Кошелев был назначен членом от правительства в Рязанский губернский комитет по крестьянскому делу. Кошелев был среди восемнадцати депутатов от губернских комитетов, потребовавших представить на их рассмотрение окончательный проект крестьянской реформы, выработанный Редакционными комиссиями.
В 1861 г., после оглашения манифеста Александра II, Кошелеву пришлось вызывать батальон Сибирского гренадерского полка для усмирения крестьянского бунта в Песочне – так его бывшие крестьяне отреагировали на условия выкупа земли. Дворяне Сапожковского уезда, которых он с 1847 г. убеждал в необходимости реформы, также возненавидели своего бывшего предводителя. Друзья – славянофилы, с которыми у него не было расхождений по крестьянскому вопросу, ускоряли Кошелева в излишней лояльности и стремлении к сотрудничеству с властью, и были недалеки от истины.
Еще в 1854 г., в условиях финансового кризиса, вызванного войной, Кошелев составил записку «О денежных средствах России в настоящих обстоятельствах» и в 1855 г. подал ее Александру II. В 1859 – 1860-х гг. он был членом комиссии по проектам нормативного устава поземельных банков и ипотечного положения, в 1860 г. – председателем Винокуренной подкомиссии. В 1862 г., став председателем Московского общества сельского хозяйства, Кошелев выступает с проектом созыва Земской думы. В период Польского восстания 1863 – 1864 гг. Кошелев одобрял действия виленского генерал-губернатора М. Н. Муравьева, считал невозможным существование самостоятельного польского государства и был назначен управляющим финансами в Царстве Польском. Участие его (а также князя Черкасского) в действиях правительства в Польше вызвало негативную реакцию в среде славянофилов. Кошелев же отвечал: «Я в душе за власть…».
Как самый богатый из славянофилов, Кошелев финансировал многие славянофильские издания, часть из них редактировал сам. В 1852 г. на его средства был издан первый том «Московского сборника» (под редакцией И. С. Аксакова), в 1856 г. основан журнал «Русская беседа», в 1858 г. – газета «Сельское благоустройство» (до августа 1858 г. Кошелев сам редактировал оба издания). В 1861 г. Кошелев издал полное собрание сочинений И. В. Киреевского, в 1871 – 1872 гг. субсидировал журнал «Беседа» (редактор С. А. Юрьев), в 1880 – 1882 гг. – газету «Земство» (редактор – В. Ю. Скалон).
С 1865 г. и до конца дней Кошелев был гласным Сапожковского уездного и рязанского губернского земских собраний, с 1870-х гг. – гласным Московской городской думы.
В последние годы он занимался в основном публицистикой, написал и опубликовал десятки статей в журнале «Русская мысль», газетах «Голос», «Рязанские губернские ведомости», «Русь». Он обращал внимание читающей публики на непомерность государственных расходов, доказывал необходимость жесткой экономии в финансовой сфере, развивал идею единения дворянства с другими сословиями с целью постепенного преодоления всевластия бюрократии, критиковал земские учреждения за развитие в них «дворянско-крепостнического и адвокатско-либеральнического» направления, отмечал слабое представительство крестьян в земствах.
Некоторые работы Кошелева, которые, по цензурным соображениям, нельзя было опубликовать в России, печатались в Берлине и Лейпциге. Он считал своим долгом предостерегать правительство от ошибочных действий даже тогда, когда само оно не желало его слушать.
Отношение Кошелева к благотворительности было нетрадиционным для того времени. Он довольно прохладно относился к мероприятиям церкви в сфере социальной помощи, критически оценивал практику закрытых форм призрения (богаделен и инвалидных домов), отдавая предпочтение общественной медицине и земским благотворительным заведениям.
Теракт 1 марта 1881 г. перечеркнул надежды Кошелева на реализацию его политического идеала – Земской думы, стал для него серьезной моральной травмой. Но он не прекратил работать. В день своей смерти 12 ноября 1883 г. Кошелев успел посетить заседание Московской городской думы. Хоронили его на кладбище Донского монастыря рядом с могилами друзей-славянофилов.
У меня была консультация. Врач произвел хорошее впечатление, грамотно и подробно объяснил по моему заболеванию, изучил анализы, объяснил какие процессы происходят в данный момент в организме и что делать дальше. Назначил дополнительное обследования, по результатам которых подберет мне курс лечения. Я получил четкое представление о решении своей проблемы.
Врач достойный уважения. Человек с большим опытом, сдержанный, по делу все объясняет, ничего лишнего. Все назначения обосновывает, разложил проблему по полочкам и также объяснил как ее решать. Спасибо!
Обратилась к Александру Петровичу с деликатной проблемой частые позывы к мочеиспусканию. Своевременно были взяты анализы, назначена схема лечения и медикаменты. Александр Петрович проявил высокий профессионализм в определении причины заболевания, внимательно отнесся к проблеме, а также оказал всестороннюю профессиональную помощь.
Очень сердечный и грамотный специалист. Всегда поддержит, решает все мои проблемы со здоровьем. Привел к нему своего родственника. Большое спасибо!
Очень внимательный, корректный и любящий и знающий своё дело доктор! Всё объяснил и дал рекомендации на будущее! Обязательно воспользуюсь по мере необходимости!
Меня беспокоила проблема и врач очень внимательно к ней отнесся. Рассказал пути ее решении и дал направления на анализы. Прием меня полностью устроил, так как хотелось определиться с чего начать лечение и Александр Петрович мне помог в этом.
Понравилось все, прием начался даже раньше, чем я был записан. Врач мне все объяснил, назначил анализы. Лечение будет по готовности анализов, записался на повторный прием уже.
Все ОК, все отлично, как и 12 лет назад в этой клинике. Понравилось аккуратность врача, внимание, деликатность, профессионализм!
Меня приняли без задержек, немного пообщались и сразу направили на узи и анализы. Узи сделали быстро и Александр Петрович сразу же по результату посмотрел, дал рекомендации. В клинике все направлено, чтобы быстро оказать помощь пациенту и решить его вопрос, мне очень понравилась такая оперативность.
Доволен! Врач оказал медицинскую помощь. Все процедуры были оказаны аккуратно и профессионально. Индивидуальный подход у врача, досконально разбирается в проблеме пациента.
Уважаемый Александр Петрович! Благодаря Вам мы с женой переживаем самые счастливые дни нашей семейной жизни, мы ждем нашего будущего малыша. Огромное спасибо Вам за внимание и помощь какую Вы оказали мне. Здоровья, больших творческих успехов, и всех земных благ.
Пишу от лица своего мужа. Доктор нам очень помог, огромная ему благодарность! У мужа начались проблемы по мужской части очень давно, долго не обращались и зря. Думаю не секрет, что мужчину очень сложно заставить лечиться, но ухудшающиеся проблемы со здоровьем вынудили пойти к врачу. Мы уже прошли очень много врачей и везде в основном предлагают антибиотики, съели уже очень много, после которых начались другие проблемы со здоровьем. К Александру Петровичу обратились по рекомендации одного доктора и не пожалели. Его звание, кандидат медицинских наук, считаю абсолютно заслужено. Чувствуется, что Александр Петрович очень увлечен своей профессией, смог хорошо разобраться в нашей проблеме и в бесконечных анализах. Проработал для нас оптимальный план лечения, с учетом все сопутствующих заболеваний. Успех от лечения мы увидели не сразу, но Александр Петрович об этом предупреждал, но постепенно ситуация стала выправляться. Лечение нам показалось весьма эффективное и щадящее. Кошелева Александра Петровича может рекомендовать как высококлассного специалиста и профессионала в своей сфере. Благодарность за оказанную помощь от всего сердца!
Врачом остался вполне доволен. Был не однократно, прошел полное обследование, назначенное лечение мне помогло. Могу смело советовать всем, кто страдает проблемами в мужской сфере.
У меня был первичный прием, пришел по рекомендации как к грамотному урологу. Прием прошел прекрасно, все, что мне требовалось, врач доходчиво объяснил, все что мне нужно было решить я все решил на консультации. Получил рекомендации по обследованию и дальнейшем лечению, записался на повторный прием. Александр Петрович грамотный специалист.
Славянофилы – самобытное направление русской мысли, сложившееся в середине 1850-х годов, созвездие ярких имен, проявивших себя в разных областях деятельности. Так, Иван Киреевский считался признанным авторитетом в области философии и истории, Алексей Хомяков – в богословии и истории, Константин Аксаков и Дмитрий Валуев – в исторической науке, Юрий Самарин — в социально – экономических и политических проблемах, Федор Чижов – в истории литературы и искусства. Характерно, сами славянофилы первоначально открещивались от такого названия, полагая себя не «славянофилами», а «русолюбами» или «русофилами», не претендуя изначально ни на какую панславистскую миссию.
Александр Кошелев специально подчеркивал, что их скорее следует именовать «туземниками» или «самобытниками», основная цель которых – защита принципа самобытности исторических судеб русского народа не только по сравнению с Западом, но и с Востоком.
Как признают многие исследователи указанного феномена в истории русской мысли, по своему идейному содержанию славянофильство является весьма неоднородным идейным течением. Некоторые исходные позиции очевидно сближали его с «теорией официальной народности » – в частности, учение о самобытности и особой миссии русского народа, неприятие им западного «формализма» и многих проявлений европейского образа жизни, защита института самодержавной монархии, православия и принципа «народности» в политике и управлении.
Будучи принципиальными противниками переноса на российскую почву европейских революционных практик, славянофилы, тем не менее, высказывали целый ряд оппозиционных для своего времени идей – они, в частности, выступали за отмену крепостного права сверху и проведение ряда других, либеральных по своей сути реформ (хотя и не были доктринальными либералами, отрицая индивидуалистическую и линейно-прогрессистскую философию либерализма) в области суда и администрации, ратовали за развитие промышленности, торговли и образования, не принимали «охранительную» политическую систему времен Николая I, последовательно отстаивали свободу слова и печати. Подобная неоднозначность славянофильской идейной платформы, сочетание в ней либеральных и консервативных моментов вплоть до последнего времени не позволяла многим исследователям, исповедующим традиционные идеологические подходы, дать однозначно определенную оценку славянофильства.
По глубокому убеждению автора, именно сегодня идеологическая платформа славянофилов заслуживает рефлексивной переоценки . Славянофилы – пример глубокой исторической и творческо-консервативной рефлексии, а не очередная версия бесформенной и инфантильной патриархальной утопии. Речь в данном случае должна идти о моральной и интеллектуальной реабилитации славянофильства. Однако не в качестве «лубка» или набора догм, подогнанных к потребностям текущей политики. Речь сегодня должна идти о реабилитации славянофильства как способа мышления и типа мировоззрения, способного соединить в одно целое идеи, генерированные другими направлениями русской мысли (и доведенными многими из них до крайности), и сформулировать новый обобщенный и более глубокий подход к пониманию проблем национальной истории и национального развития.
А равно — о понимании славянофильства как совокупности идейных императивов, на основе которых будет возможно сформулировать ответы на вызовы и проблемы, с которыми сталкивается современное российское общество. Славянофильскую идеологию, как представляется, следует воспринимать не как некоторый экзотический калейдоскоп идей, но как способ мышления, который, несмотря на внешнюю парадоксальность, обладает внутренней логикой, и способен генерировать (предложить) способы решения целого ряда проблем, едва ли не циклически воспроизводящихся в ходе русской истории. В чем же состоят, по мнению автора, интеллектуальные достоинства славянофильства как направления мысли?
1. Не отрицание Европы как таковой («страны святых чудес» у И. Киреевского) — но предвосхищение возможности надлома в духовной культуре Запада вследствие экспансии материальных и формальных начал – то, о чем напишут позже Ницше, Шпенглер и др. («Сколько бы не были врагами западного просвещения, западных обычаев и т.п., но можно ли без сумасшествия думать, что когда-нибудь, какою-нибудь силою истребится в России память всего того, что она получила от Европы в продолжении двухсот лет? Можем ли мы не знать того, что знаем, забыть все, что умеем? »).
2. Снятие надуманного противоречия между свободой и коллективистскими началами общественной жизни – в рамках пропагандируемого славянофилами возвращения к естественным, органическим и ненасильственным формам коллективной жизни (“соборность”), которые не должны противопоставляться государству, но гармонично сосуществовать с ним на основе особого неписанного «договора».
3. Отказ от крайностей этатизма и антигосударственного нигилизма, свойственных представителям многих общественно-политических течений России . Славянофилы были убеждены в том, что поколение постдекабристской интеллигенции должно было бороться не с феодально-корпоративными порядками западного типа, а с обществом, где первоначальные общинно-родовые структуры были раздавлены и раздроблены авторитарной модернизацией Петра Великого, заменившего их искусственной иерархией совершенно разъединенных «каст» вместо связанных в единый организм общественных слоев.
4. Принципиальное отстаивание субъектности народа, который не должен превращаться в жертву любой навязанной утопии либо односторонних этатистско-бюрократических интересов . Более того, противопоставляя целой сфере юридических, политических и гражданских отношений (т.е. «государству») свой до- и внеполитический идеал «народа» как органического целого, славянофилы в то же время не впадали в «народобожие», оправдывая любые проявления «народности».
5. Понимание народа как качественной величины – без переходов от «народобожия» к народоборческому нигилизму (своеобразной инверсии, присущей немалой русской интеллигенции).
6. Понимание «предела возможностей» утопической социальной инженерии, с одновременным глубоким пониманием феномена бюрократизации и бюрократического отчуждения . Славянофилы рассматривали николаевскую политическую систему с ее «немецкой» бюрократией в качестве одного из отрицательных последствий петровских преобразований и «болезненным наростом» на теле страны и народа (последовательно осуждая чиновную бюрократию, царский неправый суд с правосудием судей, и особенно сильно ополчались на крепостное право) – но при этом не поддерживали радикальных социальных преобразований и проектов откровенно утопического характера.
7. Реалистическое понимание природы и назначения государства — как института, находящегося в состоянии своеобразного динамического равновесия и стратегического консенсуса со сложноорганизованным обществом («царю – право власти, земле – право мнения») . Государство в представлении славянофилов должно быть сильным, но при этом не вправе чрезмерно увеличивать свою власть, дабы не разрушить естественный уклад жизни общества и не нарушить его «неписаной» автономии.
8. Разумное и взвешенное понимание природы социальных институтов – прежде всего ограниченных возможностей институционального транзита и ясное представление о том, что неукоренившиеся «фасадные» институты никогда не станут основой устойчивого и сбалансированного социального порядка. В дополнение к этому – ясное понимание того, что слабость «неукорененных» институтов – источник дестабилизации и общественных потрясений.
9. Однозначное неприятие насильственной и «усеченной» модернизации сверху, которая порождает многочисленные социальные отклонения и конфликты . Понимание того, что качественные и глубокие реформы возможны лишь на основе устойчивого общественного консенсуса. В представлении как славянофилов (равно как и западников) петровский порядок («дело обезьянства», по К. Аксакову) мог утверждаться в России только деспотическим образом, путем закрепощения общественных сил и систематического замедления свободного развития экономических сил, что являлось неизбежным препятствием на пути развития страны.
10. Понимание опасности маргинализации общества, лишенного возможности естественного эволюционного развития – ибо последняя была чревата будущими революционными потрясениями, грозящими обрушить институциональный «фасад», не имеющий устойчивой опоры в обществе . Введение чужеродного для России крепостного права и иных навязанных норм, по мнению славянофилов, создавало предпосылки для будущих революционных потрясений. Примечательно, что разрыв между властно-политической «надстройкой» и обществом понимается славянофилами как источник хаоса (аномии) Тот же Ю. Ф. Самарин полагал, что сложившаяся в 1850-е гг. взаимная отчужденность и неприязнь между образованным меньшинством и массой народа угрожает превратить любую конституционную попытку в олигархию или в «бунт черни».
11. Понимание культурологического мифа как основы для реконструкции народа как такового . Славянофилы, в частности, полагали, что реформы Петра затронули лишь «европеизированную» верхушку в лице дворянства и бюрократии, но не большинство народа в лице крестьянства – поэтому особе значение следует придавать изучению народной культуры и быта (ибо «он только и сохраняет в себе народные истинные основы России, он только один не порвал связи с прошедшей Русью»).
12. Убежденность в том, что подобная реконструкция может быть осуществлена мирно и сверху — что предполагает возвращение народу изначальных свобод, включая созыв совещательного Земского собора, который должен выражать мнение народа и выступать в роли «советчика царя», а также введение свободы слова и свободы печати, обеспечивающих свободное выражение общественного мнения;
13. Идея культурной преемственности и восстановления «органической целостности» национальной истории . Искажения естественного уклада русской жизни, по мнению славянофилов, произошли вследствие реформ Петра Первого, следствием чего стало введение чужеродного для России крепостного права и создание предпосылок для будущих революционных потрясений. При этом важно, что собственно технологические нововведения Петра (строительство фабрик и заводов, создание современной армии и флота, достижения науки и техники) оценивались славянофилами как хорошие и полезные.
14. Идея ограничения полномочий государственной власти традиционным правом и обычаем . По убеждению славянофилов, в исторической Руси, в отличие от Запада, сила неизменяемого обычая делала невозможным всякое «самовластное» законодательство, и даже княжеский суд (до подчинения удельных княжеств Московскому) не мог осуществляться без согласования с существующими в народе обычаями).
15. Защита начал самоуправления и своеобразного «неформального» договора между государственной властью и обществом . По убеждению славянофилов, земля (община) и государство должны сосуществовать на основе взаимной договоренности и «разделения функций»: функции государства должны ограничиваться управлением внешним и внутренним, организацией военной службы и защитой земли от внешних врагов, защитой прав слабых и борьбой против антиобщественных явлений. При этом «земское дело» (община) регулирует те отношения, в которые не может вмешиваться государство: земледелие, промышленность, торговлю, быт, идейно – нравственную жизнь. Граждане обязаны исполнять государственные требования, но при этом обладают свободой нравственного мнения (суждения).
16. Идеология консервативного реформизма – реформа как возвращение к традиционному и естественному укладу . По убеждению славянофилов, в будущем Россия должна не идти назад (это ретроградство), но отказаться от наиболее негативных проявлений «петровского наследия» и вернуться на органический путь развития. «Славянофилы , - писал К.С. Аксаков в 1857 году, - думают, что должно воротиться не к состоянию древней России (это значило бы окаменение, застой), а к пути вперед! Там слово назад не имеет смысла ».
17. Последовательное отстаивание солидаристского идеала. Собственно, идеал славянофильства - это солидарное общество с высокой степенью внутренней мобильности и самоуправления на основе местных общественных коллективов . У славянофилов обнаруживается обнаруживается стремление (правда, не слишком четко выраженное) к возрождению Земского Собора как «голоса земли», который служил бы связующим звеном между царем (сакральная, объединяющая функция которого не подлежит сомнению) и «народом».
Таким образом, заслуга славянофилов состоит в том, что они впервые попытались осмыслить исторический путь и цивилизационную специфику России. Если авторы – западники (А. Янов, А. Ахиезер) традиционно рассматривали их взгляды как реакционную утопию, мешающую реформам, то сторонники альтернативных подходов (С. Г. Кара–Мурза) полагают, что они правильно угадали и обосновали исторический тип российского общества и государства. Как представляется, славянофильство должно занять достойное место среди учений в духе творческого консерватизма, созданных представителями политической мысли других народов и стран.
Александр Иванович Кошелев (1806-1883) – особая фигура в рамках славянофильского движения и в панораме славянофильской мысли, человек, проявивший себя как мыслитель, сельский хозяин, экономист, публицист и общественный деятель. Идейно примыкая к славянофилам, Кошелев тем не менее был чужд ряда крайностей этого течения, терпимо относился к другим мнениям. Его особая позиция заключалась также в особом внимании к идеям братского единения всех славянских племен.
Происходил из богатого дворянского рода Кошелевых, будучи племянник тамбовского губернатора Д. Р. Кошелева. Его отец, Иван Родионович Кошелев , выпускник Оксфорда, в свое время являлся генерал-адъютантом князя Потемкина, впоследствии отправившего своего фаворита в провинцию. Выйдя в отставку уже в павловские времена, он поселился в Москве, где заслужил репутацию «либерального лорда», продолжая, между тем, активно интересоваться науками и социальными нововведениями. Его сын, получившись в Московском университете и отработав в архиве Министерства иностранных дел, выехал в 1831 году за границу, где познакомился с такими европейскими знаменитостями, как Гёте , Шлейермахер , Савиньи . Проведя некоторое время на государственной службе, Кошелев-младший выходит в отставку, поселившись в купленном имении в Рязанской области, где занялся винными откупами.
Незадолго до этого времени он близко сошёлся с А. С. Хомяковым , сильно повлиявшим на его мировоззрение: благодаря этому влиянию, Кошелев становится убежденным славянофилом и принимает активное участие в набирающем популярность движении. Мнения о нем современников и представителей различных течений русской общественной мысли существенно разнились. Так, например, весьма неблагоприятный отзыв о нем оставил отец знаменитого западника, представителя «государственной школы» в русской историографии Б. Н. Чичерина : «Вчера он у меня обедал и провел весь день. Я слыхал о нем как о человеке очень умном, отлично хорошо воспитанном, имеющем большие сведения и много путешествовавшем; такое явление в Тамбове очень редко, и я залучил его к себе, чтобы насладиться, слушая. В продолжение всего дня он говорил много; в разговорах виден был человек рассудительный и расчетливый, но ни одной идеи, которая выходила бы за обыкновенный круг, ни одного тонкого замечания, ни одного оборота речи, в котором можно было бы заметить человека нерядового; он даже неловко говорит. Странное дело! Видно, есть люди, которые сокровища ума и сердца прячут так глубоко, что до них не доберешься ».
Диаметрально противоположным по смыслу был отзыв о Кошелеве, оставленный соратником-славянофилом И. С. Аксаковым. Последний в своем некрологе многолетнему соратнику по славянофильскому движению, в частности, отмечал: «Кошелев - это последний из друзей-сверстников Киреевского и Хомякова, этот живой, рьяный, просвещенный и талантливый общественный деятель и публицист, сильный и цельный духом, необычайно выразительно-искренний в своей внешности, и в речах, и в поступках, - не знавший ни угомона, ни отдыха, ни усталости, бодрствовавший на работе до самого последнего часа своей жизни ».
Зададимся вопросом о том, чем примечательна и значима личность А. И. Кошелев? В чем состояла уникальность его личности и творческой судьбы? И какими обстоятельствами определялось его особое место в составе славянофильского движения?
Прежде всего, А. И. Кошелев — это представитель славянофильского движения, сочетавший в себе способности теоретика с практическим складом ума, опровергая тем самым распространенное представление об оторванности славянофилов от социально-экономических реалий и практической жизни . Так, в частности, начиная с 1858 года он издает журнал «Сельское благоустройство», в котором обсуждаются вопросы, связанные с положением крестьян, и который вскоре был запрещен цензурой. Кошелев активно участвует в подготовке крестьянской реформы и как теоретик (автор проекта освобождения крестьян, а также ряда статей на эту тему), и как практик (депутат от Рязанского губернского комитета), внеся целый ряд важных предложений и замечаний.
Помимо этого, Кошелев – это своего рода «либерал на русской почве», выводивший идею свободы не из «чистой теории», но из органического пути развития России, нарушенного в результате особых исторических обстоятельств . Либерализм выступает у него не в качестве идеала и некоторой самоцели, но рассматривается им в качестве средства усовершенствования народной жизни и последовательного раскрытия творческих способностей народа, стесненных бюрократической системой.
Кошелев воплощал в себе своеобразный тип «русского джентри» – но не ценой умаления уклада жизни традиционного крестьянства, а за счет поисков конструктивного решения крестьянского вопроса . При этом предпринимательский прагматизм сочетался у него с многочисленными реформаторскими и инновационными идеями. Так, в свое время Кошелев представил министру финансов записку о замене откупной системы введением акцизного сбора . Следуя духу времени, стал заниматься оптовой торговлей хлебом; в 1847-1857 годах был поставщиком хлеба в казну для нужд армии и флота. В своих обширных владениях (5,5 тыс. душ, главным образом в Ряжском уезде Рязанской губернии и Новоузенском уезде Самарской губернии) он создал многоотраслевое хозяйство, переведя большую часть своих крепостных на барщину . Активно внедряя передовую агротехнику, он закупал сельскохозяйственные машины в Европе – посещая, в частности, Всемирные выставки 1851 и 1862 в Лондоне и ежегодные сельскохозяйственные выставки в Генте (Бельгия). Помимо хозяйственных предприятий, Кошелев вел в своих владениях ввёл «мирское управление» (сводилось к раскладке повинностей) и мирской суд, а также построил на свои средства несколько школ.
В качестве общественного деятеля Кошелев в 1847 году обратился к рязанскому дворянству с предложением испросить дозволение на составление комитета из двух депутатов от каждого уезда для выработки проекта мер «к узаконению отношений крестьян к помещикам в Рязанской губернии », но не встретил поддержки своей инициативе. Его собственный проект освобождения крестьян в 1858 году был представлен Александру II, одновременно с проектами Ю. Ф. Самарина и князя В. А. Черкасского , и оказался самым радикальным: Самарин предлагал только расширить и усовершенствовать указ об обязанных крестьянах, Черкасский отстаивал освобождение крестьян только с усадьбами, а Кошелев - настаивал на выкупе крестьян в течение 12 лет, со всей землёй, находящейся в их владении.
Кошелев проявил себя в качестве не только теоретика, но и практика народного представительства, полагая последнее одним из наилучших способов обустройства дел в государстве . Идея народного представительства (власть не должна висеть в воздухе) проходит через все его творчество. И связывается эта идея с общим беспокойством, сложившимся в России после крестьянской реформы 1861 г. и других преобразований, проведенных Александром II – когда практически все основные слои пришедшего в движение русского общества испытывали неудовлетворенность складывающейся ситуацией. Понимая необходимость позитивных и поступательных изменений, с 1865 до конца дней Кошелев являлся гласным Сапожковского уездного и Рязанского губернского земских собраний, а в 1870х — гласным Московской городской думы. Примечательно, что Кошелев считал «Положение о земских учреждениях 1864» достаточным основанием для становления и развития системы местного самоуправления, в 1860–70х поддерживал идею создания всесословной волости, однако в начале 1880х после многих разочарований пришел к выводу о ее неосуществимости.
Важно, что проявил себя не только как славянофильский идеолог и теоретик, но и как талантливый и эффективный управленец . Так, когда в преддверии крестьянской реформы стали учреждаться губернские комитеты, Кошелев не был избран в рязанский комитет, но был назначен туда членом от правительства, по предложению рязанского губернатора М. К. Клингенберга . В рамках проводимой в тот период правительством финансовой реформы он участвовал в работе комиссии по составлению проекта замены откупов системой акцизных сборов и был председателем в винокуренной подкомиссии. Также он состоял ещё в двух комиссиях: по выработке устава для поземельных банков и по рассмотрению проекта ипотечного положения. В 1864-1866 годах он состоял членом учредительного комитета в Царстве Польском , где на него было возложено управление финансами; предприняв огромные усилия, сумел стабилизировать финансовое положение в крае.
Кошелев – общественный деятель, который, при сохранении верности славянофильским убеждениям, всегда отличался непредвзятостью и широтой взглядов, гармонично соединяя идею свободы и идею порядка, естественный (как он сам считал) консерватизм и с принципами прогрессизма . Поддерживая идею отмены крепостного права и ряд других реформ, при этом выступал сторонником сохранения дворянских привилегий, он считал необходимым созыв сословной Земской думы и создания совещательного представительства при сохранении самодержавия как наиболее подходящей для России формы правления; дальнейшее развитие эти идеи получили в брошюре Кошелева «Конституция, самодержавие и земская дума» (Лейпциг, 1862). Кошелев предостерегал от заимствования западноевропейских политических институтов, отвергал «нигилизм» и атеизм. Одновременно Кошелев верил в способность крестьянской общины предотвратить «пролетаризацию» России, отводил общине ведущую роль в преобразовании крестьянского быта на началах личной свободы и круговой поруки, во введении общественного суда и самоуправления. Община, по мысли Кошелева, должна стать гарантом экономических интересов землевладельцев в процессе освобождения крестьян – не умаляя при этом интересов самого крестьянского сословия.
Принципиально оставаясь на славянофильской платформе, Кошелев неизменно позиционировал себя в качестве монархиста – не проявляя при этом неестественного и подобострастного рвения . Он выдвинул ряд идей, направленных на защиту монархии как таковой, сословных дворянских привилегий и упрекал русскую бюрократию в неспособности справиться с революционным движением; однако монархическое правление он оправдывал «не иначе как при создании Земской думы » и в «резких выражениях » порицал «нынешний порядок правления в России » и «ее предержащие власти ».
Кошелев – убежденный реформатор, понимавший реформу не как самоцель или панацею, но как средство решения накопившихся общественных проблем . Так, в период 1870-е-начала 1880-х гг. озабоченный ростом экономического неблагополучия народа и все более явными симптомами общественного застоя, он в рамках серии опубликованных им статей предлагает предельно расширить «гласность» «в частном, церковном и государственном быту», «в т. ч. в земстве», устранить многочисленные остатки «крепостной зависимости одних людей от других», не допуская «насильственного водворения просвещения», активизировать деятельность судебных органов, поскольку «наше судебное устройство» «удовлетворительно».
Один из немногих, Кошелев ясно понимал, что беспорядок в делах государства – опаснейшая и масштабнейшая угроза всему обществу . Так, еще в 1862 он написал большую научную статью «Что такое дворянство и чем оно должно быть?», опубликованную в виде брошюры в Лейпциге под названием «Какой исход для России из ее нынешнего положения?». В статье, в частности, отмечалось, что «во всех слоях российского общества царит недовольство сложившимся в стране положением. Дворянство утратило владение землей и крепостными людьми, причем это произошло для него неожиданно, и как оно будет жить дальше, на что существовать, какое место займет в жизни страны – неизвестно. Крестьяне получили свободу, но со столь заметным уменьшением земельных наделов, что не смогут обеспечить даже собственный прокорм, не говоря уж об уплате податей. К тому же для них оставлены телесные наказания, и розга стала главным средством их вразумления. Среди них широко распространено убеждение в том, что «Царь хотел нам дать волю, да бары его обманули и нас себе вновь закабалили». Они не верят, что Царь мог оставить их бесприютными сиротами. Недовольны новыми порядками купцы и мещане. Это не значит, что в стране стало хуже, чем было. Нет, стало лучше, но прежде все было определенно, а теперь везде царит путаница, впрочем, естественная для любого переходного периода ». И именно последовательные и продуманные реформы, по мнению Кошелева, являются лучшим средством успокоить общество и объединить его на здоровой основе для поступательного движения вперед.
Признавая безусловную необходимость заимствования и использования Россией позитивного европейского опыта, Кошелев оценивал совокупный опыт Европы достаточно критически, понимая всю неоднозначность и противоречивость процессов ее внутреннего развития : «Даже в Европе, в странах по преимуществу торговых и промышленных, начали беспокоиться и толковать о том, что преобладание материальных интересов над прочими человеческими потребностями вредно, что поклонение одному полезному не только для людей не полезно, но даже погибельно, и что необходимо для человека и для государства иметь, кроме вещественной пользы, иного руководителя в его делах. Неужели мы обратимся к задам Европы, чтобы грустным, тяжким опытом дойти до убеждения, к которому теперь приходит Европа? ».
Таким образом, в лице А. И. Кошелева мы имеем пример представителя эволюционного и творческого консерватизма , соединившего идею народного представительства с идеей разумного государственного порядка, не препятствующего здоровому и естественному развитию общества. Убежденного реформиста, понимающего реформу не только в качестве метода устройства общественных дел, но в качестве особого пути возвращения к исконному состоянию общества и исходным свободам, утраченным вследствие гипертрофии административно-бюрократического начала. И, наконец, как прагматика-управленца, сформулировавшего целый ряд значимых предложений, связанных с реализацией крестьянской и целого ряда других реформ. Благодаря этому вкладу, как представляется, А.И.Кошелев с полным основанием может занять достойное место в ряду таких признанных консервативных мыслителей, как Э. Берк, А. де Токвиль и Л. фон Штейн – наряду с общей переоценкой идейного наследия славянофильства как направления политической мысли.
В 1861 году крестьяне в России были освобождены от крепостной зависимости. Но задолго до этого ратовали за подобное прогрессивное начинание в общественной жизни некоторые личности, не боящиеся взять на себя ответственность за судьбу страны. Среди них был и рязанский дворянин Александр Иванович Кошелев. Когда-то его имя знала почти вся страна. Сейчас о его жизни известно лишь знатокам истории...
210 лет назад, 9 мая 1806 года, родился Александр Иванович Кошелев — русский публицист-славянофил и общественный деятель. Его называли то славянофилом, то либералом. Пожалуй, можно было бы его называть просто здравомыслящим человеком.
Александр Иванович происходил из богатого дворянского рода Кошелёвых, племянник тамбовского губернатора Д. Р. Кошелева. Его отец, Иван Родионович Кошелев (ум. 1818), род которого происходил из дворян Рязани, был известен в среде русских аристократов как приверженец либерализма. Учился он в Оксфорде и поэтому по приезде на родину стал считаться первым англоманом. Туманный Альбион он боготворил до конца дней своих и Англию приводил как эталон политического уклада страны. Иван Родионович понравился князю Потёмкину, который сделал его своим генерал-адъютантом. Когда же его заметила императрица Екатерина II, Потёмкин отправил потенциального фаворита в провинцию. Выйдя в отставку при Павле, он поселился в Москве, где имел репутацию «либерального лорда»; интересовался науками и пользовался всеобщим уважением. Мать Александра Ивановича, Дарья Николаевна Дежарден (Desjardins; 1778—1836), — дочь французского эмигранта, была также умной и образованной женщиной. Её семью вынудили эмигрировать в Россию революционные события на её родине. Связав судьбу с Иваном Родионовичем, в православном крещении она получила имя Дарьи Николаевны. «Это от меня Сашенька
, — говорила она, — перенял любовь к иностранным языкам».
Александр действительно в совершенстве владел английским, немецким и французским, он также отлично знал итальянский, польский, испанский и латынь.
В 1821 году мать с дочерьми и сыном переехала в Москву. В Москве, вместе с Киреевскими, Кошелев занимался у профессоров Московского университета: А. Ф. Мерзлякова, Х. А. Шлецера и др.
В 1821 году поступил в Московский университет, но, не пожелав слушать лекции по всем восьми обязательным предметам, оставил его и в 1822 году поступил на службу в московский архив министерства иностранных дел. Так он оказался в среде так называемых «архивных юношей»; его товарищами были: князь В. Ф. Одоевский, Д. В. Веневитинов, С. П. Шевырев и другие. Князь Одоевский ввёл Кошелева в литературный кружок Раича. Вскоре некоторые члены кружка, в том числе и Кошелев, с Одоевским во главе, отделились от кружка, составили «Общество любомудрия» и начали издавать альманах «Мнемозина» — первый в России журнал философского направления.
Увлечение философией отразилось позже и в переписке Кошелева с Киреевским, где они полемизировали о философии тождества Шеллинга. Кошелев соглашается с основным утверждением философии тождества - идеей единства бытия и мышления, идеального и реального, или, как пишет сам Кошелев, "мира мысленного и вещественного". В этом единстве он вслед за Шеллингом усматривает Безусловное ("Абсолютное" Шеллинга), однако, в отличие от немецкого философа, полагает Безусловное непознаваемым, принимая тождество бытия и мышления лишь в идее (in potentia). В то же время Кошелев допускает постижение "безусловных начал" - вечных и неизменных законов устроения вселенной. Размышляя об этом, он использует постулаты различных философских учений: обращается и к ранним сочинениям самого Шеллинга, и к натурфилософии его последователя Л. Окена, и к "математической философии" оппонента Шеллинга И. И. Вагнера.
Александр Кошелев вёл жизнь на удивление активную и насыщенную разными событиями: состоял в различных кружках и обществах, увлекался верховой ездой и театром, совершенствовал навыки литературной полемики и фехтования. Как представитель золотой молодёжи того времени, восстание на Сенатской площади он воспринял восторженно. Но пыл собиравшегося стать декабристом романтика охладила развязка известных событий. Подобные ему молодые люди отказались от пути революционных преобразований и выбрали дорогу «просвещения и нравственного самосовершенствования».
В сентябре 1826 года А. И. Кошелев перешёл на службу в Санкт-Петербург, где занимал видное положение его родственник Родион Александрович Кошелев. А. И. Кошелеву было поручено составлять извлечения из иностранных газет для императора Николая I. В это время он близко сошёлся с А. С. Хомяковым, сильно повлиявшим на его мировоззрение: Кошелев скоро стал славянофилом. К этому периоду относится и эпизод его несчастной любви к А.О. Россет. Предложение руки и сердца нашего героя, сделанное Россет, было отвергнуто. Причём честолюбивого Александра избранница упрекнула в «мечтательности и неспособности совершать великие дела». Однако же дальнейшая жизнь Кошелева полностью опровергла эти несправедливо брошенные слова...
В 1831 году Кошелев выехал за границу, где познакомился с такими европейскими знаменитостями, как Гёте, Шлейермахер, Савиньи; он слушал лекции экономиста П. Росси.
В 1831 году в Берлине Кошелев слушал лекции Ф. Шлейермахера, о чем через много лет вспоминал в "Записках", отмечая впечатление, произведенное на него "ясностью изложения и взгляда на преподаваемый предмет".
Помещик-славянофил
А.И.Кошелев стремился внести свой посильный вклад в разработку аграрной реформы в России. Его можно отнести к разряду тех общественных деятелей, которые настойчиво следовали поставленной ими цели.
Еще в молодости он писал: «Как ни сильно во мне желание учиться, но оно не может наполнить всего моего существования: мне нужна помощь действительная. Постараюсь сделаться первым агрономом в России. Менее чем в 5 лет я удвою свои доходы и произведу чувствительное улучшение в положении крестьян. За границей я буду обращать особенное внимание на агрономию и относящиеся к ней науки. Я устрою сельское хозяйство по новому способу и буду производить сахар, примусь за всевозможные предприятия - одним словом, постараюсь с возможной пользой употребить свое время.»
Следует отметить, что данной программы он придерживался и в зрелые годы, став одним из самых предприимчивых помещиков пореформенной России.
Возвратившись в Москву, он ещё некоторое время служил советником губернского правления в Москве (1833—1834), но потом, женившись 4 февраля 1835 г. на богатой наследнице Ольге Фёдоровне Петрово-Соловово (1816—1893, сестра Г. Ф. Петрово-Соловово), вышел в отставку, купил имение в селе Песочня, Сапожковского уезда Рязанской губернии. Это большое село, располагавшееся недалеко от родовых вотчин Кошелевых — деревень Канино и Смыково. Александр модернизировал старый песоченский винокуренный завод и активизировал винные откупа, распространив их на многие уездные центры Рязанщины. Это был тогда самый эффективный способ наращивания богатства. И только через двенадцать лет Кошелев прекратил проводить откупные операции, став к тому времени одним из богатейших людей России.
Зимой жил в Москве (Поварская улица, д. 31), летом — в своём имении. К имевшимся у него земельным владениям, он купил большое, но очень запущенное имение князя В.В.Долгорукова. Немало было земли и у жены Кошелева - Ольги Федоровны Петрово-Соловово. Исследователи отмечают, что по ревизии в 1850 году Кошелев имел только в уездах Ряжском и Сапожковском 1632 души, а жена его владела 3862 крестьянами. Автор называет Александра Ивановича «одним из наиболее крупных помещиков Рязанской губернии». Всего же к концу 50-х годов XIX века у Кошелева в Рязанской и Саратовской губерниях насчитывалось около 5,5 тысяч крепостных крестьян.
Откуп Кошелев держал до 1848 года: практика убедила его во вреде этого способа ведения дел и он представил министру финансов записку о замене откупной системы введением акцизного сбора. Стал заниматься оптовой торговлей хлебом; в 1847—1857 годах был поставщиком хлеба в казну для нужд армии и флота.
В своих обширных владениях (5,5 тыс. душ, главным образом в Ряжском уезде Рязанской губернии и Новоузенском уезде Самарской губернии) он создал многоотраслевое хозяйство; большую часть крепостных перевёл на барщину; ввёл «мирское управление» и мирской суд; построил на свои средства несколько школ. Внедрял передовую агротехнику, закупал сельскохозяйственные машины.
Следует подчеркнуть, что около половины крестьян работали на барщине три дня в неделю. А.И. Кошелев считал подобную практику выгодной для помещика и «не отяготительной» для крестьянина. Хозяйство Александра Ивановича, особенно после заведения большого стада в тысячу голов, стало многоотраслевым и оно активно втягивалось в товарно-денежные отношения. Для более рационального ведения хозяйства Кошелев старался применить к крестьянам принцип самоуправления, насколько это было возможным в условиях крепостного права и личного хозяйства. Самоуправление заключалось в том, что крестьяне имели право избирать из своих мирского старосту и старшин.
Чтение святого Писания и творений отцов церкви навело Кошелева на мысль о необходимости безусловного уничтожения крепостного права. Опровергая Киреевского, который в своем отвлеченном настроении оставался чужд общественным вопросам, Кошелев говорил в своих "Записках": "Вникая в учение Христово, я все более и более убеждаюсь, что братство есть основа всех его правил".
Как сапожковский уездный предводитель дворянства, Кошелев большое внимание уделял крестьянскому вопросу. В 1847 году в «Земледельческой газете», которую тогда редактировал А. П. Заблоцкий-Десятовский, появилась статья «Охота пуще неволи», в которой автор развивал мысль о том, что свободный труд производительнее крепостного и что только лень русских помещиков мешает им обратить, на основании указа от 12 июня 1844 г., своих дворовых в обязанных крестьян.
В 1847 году Кошелев обратился к рязанскому дворянству с предложением испросить дозволение на составление комитета из двух депутатов от каждого уезда для выработки проекта мер «к узаконению отношений крестьян к помещикам в Рязанской губернии». Такая же идея была у Д. Н. Свербеева, и между ними завязалась оживленная переписка. Встретив сопротивление губернского предводителя дворянства, Кошелев неоднократно обращался к министру внутренних дел Перовскому, но его предложения не были приняты.
Во время Крымской войны Кошелев составил записку о финансах, которую подал новому государю. Он предлагал не прибегать для продолжения войны к новым налогам и внутренним и внешним займам, а обратиться к добровольным пожертвованиям, для чего сделать воззвание к патриотизму страны и созвать её представителей, которые решили бы, в какой мере возможны пожертвования от каждого сословия.
В это же время Кошелев принялся за проект освобождения крестьян, который в 1858 году был представлен Александру II, одновременно с проектами Ю. Ф. Самарина и князя В. А. Черкасского, и оказался самым радикальным: Самарин предлагал только расширить и сделать более удобным указ об обязанных крестьянах, Черкасский предлагал освобождение крестьян только с усадьбами, а Кошелев — выкуп крестьян, в течение 12 лет, со всей землёй, находящейся в их владении.
Издатель и общественный деятель
В 1852 году на средства Кошелева была выпущена книга «Московского Сборника» — первый том из четырёх задуманных; второй том был задержан цензурой.
Пользуясь большей свободой печати, наступившей в царствование Александра II, Кошелев стал издавать в 1856 г. журнал «Русская Беседа», который выходил четыре раза в год, а с декабря 1857 г., как дополнение к этому журналу, книжки «Сельское Благоустройство», посвященные исключительно крестьянскому вопросу.
В споре о русской общине оба журнала отстаивали ее «товарищескую, мирскую» (а не патриархальную, не родовую, не государственную) природу, выводя ее устройство, по слову Кошелева, «из тысячелетней жизни русского народа и государства».
О направлении этих изданий дают понять следующие слова издателя: «Скорее вода пойдет против обычного своего течения
, - писал он в «Русской Беседе» в 1857 г., - чем русский поселянин может быть оторван от земли, упитанной его потом».
«Мы убеждены
, - говорилось в программе журнала «Сельское Благоустройство» за 1859 г., - что освобождение крестьян с землею должно быть нашим, т. е. русским способом paзpешeния великой предлежащей нам общественной задачи. Мы убеждены, что общинное устройство, при общинном землевладении, представляет вернейшее средство к обеспечению оседлости и благоденствия крестьян, к упрочению настоящих выгод землевладельцев и к утверждению спокойствия и могущества России. Вот главные начала, которые, по нашему мнению, должны служить основой предстоящего великого дела».
Как и другие представители славянофильства, Кошелев считал, что русский путь развития принципиально отличается от западноевропейского. «Дерево просвещения растёт не ветвями, а корнями, и срубленная ёлка, хотя бы и была обвешана апельсинами, виноградом и яблоками, своего плода не даст».
Под перечисленными фруктами Александр Иванович подразумевал, конечно же, разнообразные плоды Запада.
«Нам предстоит не семя в землю класть для произведения дерева, поскольку «русское дерево» выращивалось столетиями,
— писал Кошелев в отношении этого. — Оно глубоко пустило в землю свои сильные корни и уже не дичок; к нему издавна привито святое православие; молодые, но сильные ветви уже осенили нашу землю... Могли ли мы, ослеплённые искусственностью и многообразием Запада, изучать своё, русское, — истинное по простоте, высокое по смирению, существенное по его жизненности? »
Уже более полутора столетия прошло с той поры, когда были обнародованы эти слова рязанского дворянина. И что бы там ни было, а «русское дерево» продолжает расти и приносить свои плоды.
Как издатель Кошелев выступал и позднее: в 1861 подготовил и выпустил собр. сочинений И. В. Киреевского в двух томах и составил программу издания сочинений Хомякова в 4 томах.
Все это составило Кошелеву репутацию либерала в крестьянском вопросе. Когда в преддверии крестьянской реформы стали учреждаться губернские комитеты, Кошелев не был избран в рязанский комитет, но был назначен туда членом от правительства, по предложению рязанского губернатора М. К. Клингенберга.
В 1859 году Кошелев подал вместе с 18 другими депутатами от губернских комитетов ходатайство о том, чтобы им было дозволено представить свои соображения на окончательные труды редакционных комиссий, жёстко раскритикованных ими, до поступления их в Главный комитет. Этим Кошелев навлёк на себя сильное неудовольствие правительства.
В рамках финансовой реформы он был введён в состав комиссии для составления проекта замены откупов системой акцизных сборов и был председателем в винокуренной подкомиссии. Также он состоял ещё в двух комиссиях: по выработке устава для поземельных банков и по рассмотрению проекта ипотечного положения.
В 1864—1866 годах он состоял членом учредительного комитета в Царстве Польском, где на него было возложено управление финансами; он сумел стабилизировать финансовое положение в крае.
Деятельная натура Александра Ивановича Кошелева не могла замкнуться только на делах сельскохозяйственных. В 1865 году его избрали гласным Сапожковского уездного собрания, на котором в этом же году он был выбран гласным Рязанского губернского земства. Особенно плодотворно А.И. Кошелев поработал в должности председателя училищного совета Сапожковского уезда. Он понимал, что отмена крепостного права и проведение в жизнь реформ поставили на очередь вопросы и о народной грамотности, который стал одним из важных аспектов его земской деятельности в деревне.
Практическая работа А.И. Кошелева по развитию народного образования в Сапожковском уезде Рязанской губернии сочеталось с его выступлениями в печати. Многие его идеи и начинания были воплощены в жизнь уездными и губернскими земствами. Было увеличено число народных училищ, открыто мужское земское училище в Сапожке. В Рязани стало действовать специальное земское училище для подготовки учителей для народных училищ. В результате успешной работе земских учреждений грамотность в Рязанской губернии поднялась с 6% в середине века до 24% в конце XIX века и в этом есть и заслуга А.И. Кошелева.
Энергично действовал Кошелев и в роли председателя сапожковского уездного училищного совета. Он организовал статистические исследования в Рязанской губернии и защищал рязанских статистиков от возведённых на них несправедливых нареканий.
Неутомимо работая в земстве в Рязанской губернии, Кошелев был также президентом Московского общества сельского хозяйства и неоднократно избирался гласным московской городской думы (1863—1865; 1869—1872; 1873—1876; 1881—1884).
В 1868 году вместе с В. А. Кокоревым возглавил Московское товарищество для покупки Николаевской железной дороги (сделка не состоялась).
Общественная позиция Кошелева, при сохранении верности славянофильским основам, всегда отличалась непредвзятостью и широтой. В середине 50-х гг. он выступил с радикальными заявлениями по крестьянскому вопросу,и так что консервативно настроенная Е. П. Растопчина не случайно язвила в сатире «Дом сумасшедших в Москве в 1958 году»:
«Кошелёв — Беседы русской
Корифей и коновод,
Революции французской
В недрах Руси скороход».
Однако сам Кошелев тогда же заявлял (в письме к И. Аксакову), что «путь Герцена, его средства, слова и пр. никогда не будут одобрены мною»
, добавляя при этом: «в речах Филарета [Дроздова] несравненно более жизни, чем в произведениях Герцена».
В 1862 в полулегальном и консервативно-оппозиционном памфлете «Конституция, самодержавие и Земская дума» (Лейпциг, 1862) выдвинул ряд идей, направленных на защиту монархии как таковой, сословных дворянских привилегий и упрекал русскую бюрократию в ее неспособности справиться с революционным движением.
В 1870‑х Кошелев вернулся к активной публицистической деятельности: сотрудничал в журнале «Русская мысль», газете «Голос», «Рязанские губернские ведомости», позднее - в газете «Русь», издал брошюры «О мерах к восстановлению ценности рубля» (СПб., 1878) (актуально звучащее название, не правда ли?), «О кредите земледельцам при покупке ими земли» (М., 1880), «О сословиях и состояниях в России» (М., 1881), «О мерах к сокращению пьянства» (М., 1881); ряд работ, не пропущенных цензурой в России, издал в Берлине: «Наше положение», «Общая земская дума в России», «Об общинном землевладении в России» (все - 1875) и «Что же теперь делать?» (1879).
В 1871—1872 гг. Кошелев издавал журнал «Беседа» (редактор С. А. Юрьев), а в 1880—1882 гг. — еженедельник «Земство» (редактор В. Ю. Скалон), отстаивавшие ценности крестьянской общины и критиковавшие финансово-экономическую и внутриполитическую деятельность правительства.
А.И. Кошелев на свои средства издал за границей ряд книг посвященных актуальным вопросам российской общественной жизни, которые не могли появиться в России по цензурным условиям. Наиболее значимыми из них являются работы: «Где мы? Куда и как идти? и «Записки», вышедшие в Берлине соответственно в 1881 и 1883 годах.
Несомненно, в общественных воззрениях Кошелева было много трезвого и насущно позитивного, продиктованного во многом верностью «славянофильскому либерализму», оппозиционному правительственным устремлениям.
А.И. Кошелев представил собой в общественной жизни пореформенной России новый тип российского интеллигента, который в судьбоносный для страны период не стал противопоставлять себя правительству и чиновничеству. По словам одного из исследователей: «Кошелев одним из первых… для служения своей стране считал необходимым быть с властью и влиять на неё, так как совершать значительные изменения в России, можно лишь используя её неограниченные возможности».
Умер в ноябре 1883 года и был похоронен рядом с другими известными славянофилами в Даниловом монастыре.
И. С. Аксаков в некрологе Кошелеву отметил: «Кошелев — это последний из друзей-сверстников Киреевского и Хомякова, этот живой, рьяный, просвещенный и талантливый общественный деятель и публицист, сильный и цельный духом, необычайно выразительно-искренний в своей внешности, и в речах, и в поступках, — не знавший ни угомона, ни отдыха, ни усталости, бодрствовавший на работе до самого последнего часа своей жизни.
Источники
:
Александр Иванович Кошелев
Кошелев, Александр Иванович
Данилин Е. Александр Иванович Кошелев - забытый благодетель // Панорама города. - 2013. - №37 (850).
Зайцев В.М. А.И. Кошелев: предприниматель и общественный деятель
Колюпанов Н.П. Биография А.И. Кошелева. М., 1889-1892
Попов А.А. А.И. Кошелев: у истоков либерализма В России. // Социально-политический журнал. - 1994. - № 1-2. - С.144.
Этот человек достоин того, чтобы занять свое место в этой «Аллее Славы Богородчан», среди своих соотечественников, известных людей нашего города. Ведь он не только талантливый художник, поэт, опытный педагог, но и замечательный человек, с богатой творческой душой, трезвым умом и горячим сердцем..
Мы любим своих родителей не задумываясь, какими бы не воспринимались они окружающими, просто за то, что это - самые родные люди на земле. Но, огромное счастье, если в дополнение к этому - мы можем ими еще и гордиться!... Это бесценное чувство - сохранить до взрослых лет - то детское чувство гордости за своих родителей, восхищения и обожания, которое, помните?…, испытывает каждый ребенок перед своими друзьями, которого ведет за руку самый лучший на свете, и «только Его Папа».
Только один эпизод, который заставил еще раз глубоко прочувствовать то, рядом с какими замечательными людьми прошло мое детство.
Совсем недавно, побывав на родине моего папы в селе Никитское Воловского района, я, как будто по - новому, поняла и осознала, как воспринимают его окружающие, как любят и ценят его дети, как долго и тепло вспоминают его те ученики, которые были всего на несколько лет младше его - в самом начале творческого пути.
Именно здесь, прошло его послевоенное детство и юность. Здесь, среди этих бескрайних просторов и цветущих лугов, он впервые начал рисовать. Сначала карандашом, позже - такими бесценными тогда - настоящими красками.
Сразу после армии он вернулся в свое родное село и с 19 лет начал преподавать рисование и черчение в средней школе. Уже в армии он писал маслом по заказу военкома портреты Ленина, маршала Жукова. Потом был и Тульский педагогический институт по специальности «математика». Были и сельские школы, в которых он работал директором, проводил уроки физики и организовывал радиокружки, школьные концерты и спектакли. 7 лет он жил и работал в деревне Сухие Плоты, 6 лет - в большом селе Верхоупье Воловского района. Еще 6 лет отдано Бегичевской поселковой школе, и целых 16 лет он посвятил Богородицкой школе N 1. Более 30 лет он живет и трудится на Богородицкой земле. Его педагогический стаж - 43 года. За этими цифрами - огромная жизнь с ее трудовыми буднями директора - извечными проблемами отопления сельских школ, заботами о тысячах учителей и учеников. Его энергии хватало и на то, чтобы проектировать парки и скверы, это под его руководством строились дома для молодых учителей, интернаты для детей из далеких деревень, столовая для школьников, даже школьные кабинеты оформлялись как-то «по-особенному». Он организатор и идейный вдохновитель многих хороших дел. Многие годы он был депутатом сельского, городского и поселкового советов. А это значит - без устали служить от зари до зари своему делу. Ведь каждый выполняет свое выбранное дело не только так, как написано в его должностной инструкции, но и так, как чувствует его своим сердцем.
Встречаются еще среди нас такие самородки, которые не могут вести жизнь простого обывателя, ругающего жизнь «почем зря». Он из тех русских патриотов, которые сначала думают о других, а о себе - только иногда. Основные черты его характера - забота о других, обеспокоенность обо всех, доброта, неистребимое ничем чувство долга. Согласитесь, что в наше время, когда пенсионеры оказались за «той самой чертой», это большой талант - сохранить огромный оптимизм и веру в лучшее.
Он пишет лирические и военные стихи, юмористические статьи и воспоминания. Печатался в районных газетах. Но в последнее время, Александр Павлович Кошелев наиболее известен в своем городе именно, как художник. Только выход на заслуженный отдых позволил ему полностью посвятить себя тому любимому творческому процессу, который начался еще в армии. Сейчас его работы разъехались по всему миру. Его картины увозили с собой в Германию, в США, в Израиль, на Кубу, множество больших и малых городов нашей родины.
В поселке Волово в настоящее время действует краеведческий музей, в экспозиции которого большое место занимают картины Александра Павловича. Музей создан талантливым краеведом - Васильевым Павлом Григорьевичем - бывшем папиным учителем, автором книг о родном крае, учителем географии, который на протяжении всей жизни собирал исторические и географические сведения о Тульской земле… Позднее они легли в основу Музея народного творчества. Более 50 картин были выполнены папой по заказу музея и преподнесены в дар.
Особенное место в его творчестве занимают сюжеты Дворца графа Бобринского в разные времена года. Самый востребованный у наших земляков - вид Дворца графа Бобринского в пору Золотой осени. Ведь многие, уезжая далеко и навсегда, воспринимают наш дворец, как частичку своего родного края. «Чудо наших мест» по праву является визитной карточкой нашего города.
Одинаково хорошо ему удается и портретный жанр, и пейзажи, так любимые людьми старшего поколения. Ностальгия по -прошлому завладевает нами всеми в определенное время. Наверное, от этого не уйти никому. Так и должно быть.
О вкусах не спорят, но ведь не всегда необходимо заканчивать Академии, чтобы иметь академические знания и умения. А лучшее тому подтверждение - искренние слова признания и благодарности в его адрес от многих и многих людей. Ведь вдохновение мы черпаем из своей собственной жизни. От его картин веет чистотой и лиризмом. Так и хочется побывать на этих лужайках, ощутить прохладу ее рощиц, пройтись среди сельских пейзажей и, словно окунуться в прозрачные воды тихих озер и рек.
Помимо его многочисленных талантов, он наделен просто энциклопедическими знаниями в разных областях. Иногда, мне кажется, что он знает абсолютно в с е. Он умеет абсолютно в с е. Он всем интересуется. Он постоянно развивается. Это неиссякаемый источник мыслей, творческой энергии и рацпредложений, неординарного взгляда на мир. Он вносил свои предложения и при обсуждении основного закона страны, и сейчас ведет активную переписку с представителями аппарата правительства, и с теми людьми, от которых зависит наше общее будущее. Нет, наверное, другого такого молодого душой человека, каким остается Александр Павлович в свои 72 года, человеком с «активной жизненной позицией». Жизненный опыт, знание и способность понимать людей, умение находить смысл жизни в малом - это достижение самого человека. Естественно, что он находил время и для своих собственных детей. Это он учил нас вышивать крестиком, играть в шахматы и кататься на лыжах, покупал книги и рассказывал обо всем на свете. Даже спорную теперь теорию Дарвина и Галилея мы узнали раньше своих сверстников - доступно и красочно он объяснил нам их уже в 6 лет. Поистине, по-настоящему талантливые люди - талантливы во всем…
Остается добавить к этому неподкупную честность, острое чувство справедливости, надежность и бесконечную доброту, которая, на мой взгляд, является самым главным человеческим качеством…
Каждый из нас мечтает воплотить в своих детях все, что не удалось реализовать в себе самом, свои несбывшиеся надежды и мечты…
Хочется поблагодарить такого разностороннего и талантливого нашего современника, нашего папу и дедушку и еще раз сказать ему, что мы смогли в полной мере оценить всю величину того бесценного вклада, который вносят родители в нас, своих детей, на протяжении всей жизни.
Александр Павлович имеет 2 так высоко ценимых значка Победителя пятилеток, медаль «Ветеран труда», множество грамот.
Но согласитесь, что признание и благодарность близких, и особенно - своих собственных детей - значат иногда, гораздо больше…
Инна Кошелева (Костромина)
Некоторые стихи А.П. Кошелева
Солнце скрылось за городом где-то, Прошуршала машина устало,
Поднимается солнце все выше, И отставший от утренней зорьки, Тени жмутся к деревьям поближе,
Ты помнишь, товарищ, орудий раскаты. Вечные огни. В небе просторном заря догорает, Они как костры, как пожары пылают, Мы не забудем, мы помним заветы. Деды, отцы за счастье сражались, Как мимо пройдешь, о счастье мечтая,
Война отгремела давно,
Прошло двадцать лет, но как будто недавно Садимся за парты с житейскою ношею. Любимый учитель с знакомой улыбкою Воспоминанья, как ветер упругий,
Люблю вокзалов суету Люблю вокзальный гулкий шум Люблю спокойный стук колес, Меня таинственность манит Спешу опять к мечте своей, Надежду снова подает Мне завтра снова быть в пути.
Желтые листики в пестром конверте, Я достаю их всегда в грустный вечер, Письма хранят в себе столько событий, В памяти вновь наши встречи и шалости, То разговоры, то смех, то молчание… Как же недавно со мной это было! Где же ты, мечта, счастье нам посулившая?
Я иду через поле дорогою,
Через поле, что благоухает,
|
Солнце усталое и загорелое Вот облака к горизонту спускаются, Ветер, кусты шевельнувший спросонок, Уставшая за день вдали перепелка Небо на востоке стало золотым, Птицы день рабочий начинают свой, Солнце из-за леса синего взошло Бисером рассыпалась в кустах, в траве роса Вдоль деревни стадо в дальние луга Трактор где-то добрую песенку поет. Вокруг тишина, и ее созерцают Вот вдали, со свиданья шагая, И вновь тишина. Только месяц упрямо,
В работе совсем не заметил,
Ты был таким же русым, как и я,
Тяжела ты - любовь без ответа. Жду и думаю: что-то случится, Так живу, ожиданьем согретый,
Бывает так, что хочется порою Я и сейчас под розовым туманом Я возвращаюсь босоногим в детство. Бегу, спешу туда, где жил когда-то, Для меня она осталась лишь мечтою,
Друзья мои! Замолкните на миг! Закрыв глаза, вернемся вновь Сначала вспомним отчий дом, Мы видим школу на бугре, Наш школьный двор забыть нельзя, Друзья мои! Своих учителей Как мало знали мы себя. Давно я зрелый человек. Каждый дело по душе нашел, Уже дожили до седин- Друзья! Поднимем свой бокал |
Чудесное превращение воды в природе
Герберт УэллсВойна миров
Нам говорят неправду о блокаде ленинграда